АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
Я рванул вперёд.
Волынский тоже сделал шаг, запуская в меня огненный вал.
Выставив вперёд кулак с молнией, я ворвался в огонь. Наплевав на боль, пролетел его насквозь, и мой кулак врезался крепкое предплечье Волынского…
Во все стороны разлетелись золотые молнии.
— А-а-а!!! — заревел от боли единственный маршал Российской империи.
Мои молнии смогли обжечь огненного Гуру.
Послышался треск костей.
Я увидел звериную ярость в глазах противника. Он вцепился мне пальцами в горло. Кость на его руке была полностью уничтожена, кисть падала на траву….
А он и не думал сдаваться.
—
Только тогда он потерял контроль над живой и обмяк. Падал на меня…
Я не стал отходить, подхватив тело маршала.
— Ты обещал… не вредить им… позаботься о них… — прошептал он, закрывая глаза.
— Не помню, чтобы обещал именно это, — вздохнул я, вонзив в бочину Волынского иглу шприца.
Глава 26
Даже если у кого из высшей аристократии и оставались сомнения, что война нашего альянса и блока Канцлера неизбежна, то теперь они были совершенно развеяны.
Ночные бои по итогу проходили аж в десяти точках княжества Новочеркасского.
И завершились нашей победой.
По крайней мере, так мы объявили аристократам, оставшимся в гостях у князя Новочеркасского и до сих пор сохраняющим нейтралитет. Такую позицию передали и нашим агентам, стирающим пальцы о клавиатуры во имя постов в «Триединстве».
По факту же всё оказалось несколько сложнее. Да, потери врага выше наших. Да, некоторые из нападавших сдались в плен и начали охотно сотрудничать с дознавателями княжества Новочеркасского, которым велели использовать с такими людьми исключительно мягкие методы. Да, некоторые гости отказались бежать ночью из княжества, хотя возможность у них была. Тем самым они продемонстрировали свою позицию в развернувшимся конфликте.
Тем не менее потери с нашей стороны, пусть и сравнительно небольшие для столь жаркой битвы, но все же имеются. Есть и раненые — например, у великого княжича Казанского — брата великого князя и одного из Гуру княжества — сломана рука, повреждены внутренние органы, добавилось отверстие в брюшной полости… Так что минимум на две недели Тимур Кириллович Ромодановский выбыл из обоймы профессиональных бойцов княжества.
Однако, как бы цинично это ни звучало, потери среди бойцов — обычное явление для военного конфликта. Куда хуже другие последствия — чуть больше половины проканцлерской высшей аристократии, гостившей в Новочеркасске, удалось сбежать. Точнее воины Канцлера поспособствовали их освобождению.
Но! Если посмотреть на это с другой стороны, то сбежать удалось не всем. Война с Канцлером только началась, а он уже нашими стараниями лишился части своей верной руководящей верхушки. Плюс кое-кто перешёл на нашу сторону, восхищенный успехами…
Как бы то ни было, я считаю, что хоть эта война только началась, наша победа в ней уже вырисовывается весьма не иллюзорно.
Примерно с такими мыслями на следующий день я произнёс речь перед оставшимися в Новочеркасске влиятельными аристократами. Их можно было разделить на условные пять группы: полноценные союзники; те, кто открыто выразил нам свою поддержку, готов сотрудничать, но пока не готов отправлять бойцов; нейтралы, которые заинтересованы в том, чтобы присоединиться к нам, но пока не решаются этого сделать; более робкие и вёрткие нейтралы,
Учитывая разношёрстность состава, наши встречи проходили в разных форматах с разным набором участников — обсуждать военную стратегию с теми, кто не предоставил войска, нет смысла.
Кроме того, многие желали побеседовать со мной тет-а-тет… Ну или хотя бы пара на пару — я с Софьей, собеседник со своей женой…
В общем, пришлось хорошо поработать языком.
Наш импровизированный съезд в Новочеркасске продлился три дня. Всё-таки на более долгий срок не стоит оставлять княжества и генерал-губернаторства без владык.
Мы уехали. В Новочеркасске остались лишь местная аристократия во главе с князем и княгиней, да те, кого мы официально признали пленниками.
— Скорее бы увидеть Архея, — мечтательно проговорила Соня, привалившись к моему плечу, когда наш самолёт набирал ход на взлётной полосе аэродрома Новочеркасска.
— Уже скоро, — улыбнулся я, — потискаешь малыша, порадуешься.
Она посмотрела на меня с лёгким укором.
— Что? — не понял я.
— Не только потискаю, а накормлю нормально. Знаешь, как все эти дни я места себе не находила, что моего любимого сына кормит какая-то тётка?
— Положим не какая-то, а прошедшая строгий отбор милая женщина-кормилица, — попытался успокоить ее я.
— Пусть так, — буркнула Соня. — Но всё равно больно.
Семь секунд она дулась, а затем чмокнула меня в нос.
— Прости, дорогой. Просто устала за эти дни. По Архею соскучилась. Но я рада, что нам удалось побыть вместе, пусть и при таких обстоятельствах.
Спустя всего три минуты она задремала на моём плече.
Я тоже попытался уснуть. И, вроде бы это у меня даже получилось, если бы спустя двенадцать секунд моей полудрёмы я бы не почувствовал приближение Вадима.
Приоткрыв один глаз, я увидел его напряжённое лицо.
Я начал осторожно перекладывать Соню, она недовольно заворчала во сне
— Всё хорошо, в туалет отойду, — тихо проговорил я.
А спустя ещё минуту я оставил небольшой ВИП-зал нашего самолёта и переместился в другой, предназначенный для сопровождающих.
— Ну?
— Шарапов связался со мной, — доложил Вадим, который в последние дни, пока я «возился» с аристократами, в очередной раз испробовал на своей шкуре роль моего личного секретаря. — Враг выдвинулся. Атакуют по трём направлениям.
— Ясно, — спокойно ответил я. — Как наши?
— Преисполнены уверенностью, — усмехнулся Вадим. А затем серьёзным тоном добавил: — Но это небезосновательно, господин. Я верю, что легко и просто наше княжество не взять! К тому же у врага, по нашим данным, лишь один Гуру. Командующий, который вряд ли полезет в первых рядах. И…
— Хватит, дружище, — перебил я, коснувшись его плеча. — Не нужно меня успокаивать. Я согласен с аналитиками, сейчас наше княжество сильнее, чем во время нападения клана Анже. А характер угрозы отличается. Всё будет нормально.