Анафема
Шрифт:
– Слышал поговорку: «Яблоко от яблони»? Видимо твой папочка хотел, чтобы ты продолжил династию мерзавцев.
– Заткнись! Я вам, ублюдкам, кишки выпущу!
Объятый яростью, юноша с мечом наперевес бросился к Астре.
Бах!
За время меньшее, чем удар сердца, Энтинус приблизился к парню, схватил за лицо и впечатал в стену. Бандит бессильно крякнул, а его меч звякнул о пол. Приблизившись к самому уху юноши, чародей прошептал:
– Ты чуть не выбросил мечту своего отца в сточную канаву. Успей ты навредить моей маленькой ученице… Поверь, годы мучений в яме показались бы тебе райским
***
Астра:
Магия всегда была частью меня и моих близких. До встречи с Энтинусом я упорно грызла неподатливый гранит науки. Теперь же чувствую, что зря «мучала зубы», пытаясь постичь волшебство, которое и рядом не стоит с чарами моего учителя. Слава Всевышнему, меня не успели изуродовать начертаниями на теле.
Закончив трепаться с юнцом, наставник щёлкнул пальцами и путы, сковывающие меня, лопнули. Этот мальчишка, главарь бандитов, столько гадостей мне наговорил, да ещё и с таким апломбом[4], а теперь на коленях стоит и дрожит. Ничтожество. Поднявшись, я врезала ему кулаком в скулу. Вырвавшийся поток маны обжёг лицо бандита. Вскрикнув, он повалился на пол и больше не двигался.
– Урод! Кости сломать мне хотел?! Подвесить?! Сдохни!
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я хотела выкрикнуть что-то ещё, но не нашла слов. Вид тела на полу заставил меня медленно сглотнуть. Ярость угасла стремительно, уступая место… чему-то отвратительному. Несколько секунд я стояла, не в состоянии отвести взгляд от разорванной кожи и заплывшего кровью глаза. В горле собрался ком, я зажмурилась. А? Слёзы? Почему? Он ведь… Кх… Низ живота потяжелел, словно там открылась дыра, высасывающая все силы и чувства. Сколько бы я не тёрла глаза, слёзы не останавливались. Что со мной? Почему так паршиво? Я ведь… отомстила…
Мысли путались, цепляясь одна за другую. Правильно ли я поступила? Он ведь умрёт? Наставник уже победил… не стоило… Хватит! Накинув капюшон, я сжала кулаки и прикусила нижнюю губу. Разве можно жалеть врагов, сочувствовать им?! Я должна быть сильной! Такие твари как он ещё не раз встанут на пути независимой волшебницы!
– Ты так долго шёл… Меня бы съесть успели за это время! Благо, похититель бесхребетный попался.
– Идём, здесь не место для разговоров.
Вот так всегда, стоит ему разозлиться – слова не вытянешь. Страдальчески вздохнув, я поплелась следом. После всего пережитого, полумрак и тишина успокаивали, согревали…
Бульк!
Выйдя из «тюремной камеры», я наступила во что-то вязкое. Мне стоило огромных усилий не закричать, вместо этого, из моего горла, помимо воли вырвался сдавленный стон. Весь пол был залит кровью и усеян внутренностями. Упав на пятую точку, я отползла обратно в комнату.
– Ты чего? – сверкая глазами из темноты, спросил Энтинус.
Обняв колени, я упёрлась в них лбом. Говорят, будто ученик наследует дело учителя, становится его маленькой копией. Не хочу…! Не могу…! Он разорвал их всех… Без жалости и сострадания! Я ни за что не стану такой же!
Наставник, хлюпая подошвами, подошёл и сел рядом со мной на корточки.
– Тебе плохо? – поинтересовался маг, гладя меня по спине.
Меня тошнило от увиденного, от запаха горелой плоти, что пробивался в ноздри… Как ты можешь так ласково разговаривать после того, что сотворил?! Как?!
Схватившись за мантию Энтинуса двумя руками, я прошептала:
– Можешь… спасти его, пожалуйста? Умоляю!
– Бандита?
– Угу, в-взамен сделаю всё, что захочешь!
– Ну, раз уж ты так вежливо просишь.
Наставник закрыл дверь в комнату и склонился над юнцом.
– Спасёшь? Сможешь?
– Хочешь исправить свою ошибку моими руками?
– Не издевайся!
Пожав плечами, Энтинус выпустил из кончиков пальцев тончайшие нити маны и подобно заправской швее начал штопать сыну Запада физиономию.
– М-да, хорошо ты его… Знаешь ведь, что у людей в черепе?
– Эм… мозги?
Закончив с лицом, учитель принялся за глаз.
– Ну, и? В чём проблема? Не молчи!
– Восстановить тело не сложно. Мозг – совсем другое дело. Повреждения не сильные, однако основная структура нарушена. Даже полностью восстановившись, прежним он уже не будет. В лучшем случае – забудет всё и обратится младенцем, а в худшем… выйдет овощ.
– Придумай что-нибудь, ты же великий волшебник! П-прошу тебя…
– Что с тебя взять, горемыка, – наставник тяжело вздохнул. – Отойди подальше.
Вжавшись в угол, я стала наблюдать. Вопреки моим ожиданиям, Энтинус не стал чертить кругов или молиться Богу. Он просто сидел, прикрыв глаза. Единственное, что я смогла уловить: игру света между ним и пациентом. Каждое заклинание стоит денег – так меня учили, однако то, что делает наставник, далеко выходит за рамки обычной магии и больше напоминает Чудо. А Чудеса – бесценны.
[1] Делать менее заметным, скрывать.
[2] Место кучера.
[3] Кожаный мешочек для денег, стягиваемый наверху узким ремешком.
[4] Излишняя самоуверенность в поведении и речи.
5. Темнота и зелень
С восходом солнца столица загудела, улицы заполонили крики и суета. Владельцы заведений, что не работали вчера, сегодня взялись за дело с двойным запалом, стараясь наверстать упущенное. Пусть и пришлось изрядно переплатить, ночевать Энтинус и Астра остановились в лучшей гостинице Лофоса. Сон на хорошей кровати и вкусная еда помогли юной волшебнице вернуть присутствие духа.
– Как поступим с деньгами Далты? – сидя за столом, укрытым белоснежной скатертью, спросил учитель.
Прошлой ночью, приведя наставника в это заведение, Росса боялась, что ему не достанет манер, и их выставят, но, к своему счастью, ошиблась. Сев ужинать, чародей проявил чудеса этикета, ни разу не перепутав приборы.
– Помнишь ведь, какую роль пастушок играл в том представлении? Это деньги дяди, а не Далты, а значит – мои.
Девочке, в соответствии с правилами, хотели подать блюда, полагающиеся леди, и Энтинусу пришлось провести с прислугой разъяснительную беседу. Стоически выслушав длинную лекцию о необычных методах обучения, пестрящую ворохом замысловатых терминов, официант молча протянул гостье меню. Юная Заубер, будучи истощённой как физически, так и магически, заказала два фирменных блюда, овощное ассорти и три десерта, а затем, умяла всё это за один присест. Такого аппетита персонал гостиницы не видел даже у рыцарей.