Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Бредли нанял больного?!
— Получается так. Интересно, но Левине избегает называть их по именам. Говорит «он», а если об обоих, то «они».
— Действительно, интересно, — кивнул Гольцев.
— И что же? — подался вперёд Новиков. — Забит, запуган, так?
— Я бы не сказал, — задумчиво возразил Аристов. — Тихий, да, но это уже характер. Молчаливый. А теперь держитесь. Грамотный.
— Негр?!
— Раб?!
Удивился и Бурлаков.
— По законам Империи обучение раба грамоте преступно. Обучивший подлежал помещению
— Возможно, — пожал плечами Аристов. — Я не спрашивал. Бредли оплатил обследование, месяц стационара, процедуры, усиленное питание… всё, что нужно. И еще, похоже, самому Левине оставил деньги. Фредди сходил в общежитие, поговорил с нашими… работниками. Попросил морально поддержать парня.
— Ни……. себе! — выдохнул Гольцев.
Шурочка укоризненно посмотрела на него, но промолчала. Остальные явно высказались не слабее, но про себя.
— Во-во, — кивнул Аристов. — Даже наши парни пришли от этого в лёгкое обалдение. Они попробовали попугать Фредди, зажали его в кольцо и были потрясены его выдержкой. Как мне его охарактеризовали: «беляк, а мужик стоящий».
— Да, такая характеристика… — покачал головой Спиноза.
— Кстати, — улыбнулся Старцев, — цветные пастухи на перегоне прозвали Фредди «грамотный и не сволочь».
— Ого! — вырвалось у Гольцева. — Это надо заслужить.
— Да, — кивнул Новиков. — Я тоже это ещё в Мышеловке слышал. И он же председатель ковбойского суда чести.
Гольцев задумчиво оглядел бутерброд и откусил сразу половину.
— Саша, ешь спокойно, я тебе ещё положу, — Шурочка оглядела тарелки мужчин. — Что ж, Фредди личность примечательная, кто бы спорил. Кстати, с его профессией киллера плохо сочетается. Юра, а ещё что интересно у тебя есть?
— О Левине? Да главное я сказал.
— А со здоровьем у Бредли с Трейси как? — улыбнулась Шурочка. — Чтоб ты да не осмотрел их, в жизни не поверю.
— И не надо, Шурочка. Осмотрел, конечно. Оба практически здоровы. У Фредди есть старые дырки, все заделаны весьма квалифицированно. А у Джонатана ни одного шрама.
— В него что, не стреляли? — удивился Золотарёв.
— Значит, не попадали, — справился наконец с бутербродом Гольцев.
— Думаю, Фредди их заранее отстреливал, — засмеялся Спиноза. — Но в целом интересно. Очень интересно. Спасибо, Юра.
— На здоровье, — хмыкнул Аристов.
— Интересно было бы на них посмотреть в домашней, так сказать, обстановке, — улыбнулась Шурочка.
Старцев пожал плечами.
— В принципе ничего особо выдающегося. Обычные люди.
— Ты был у Бредли в имении?
— Да, заезжал, — Старцев решил не распространяться о цели своего визита и поэтому стал рассказывать: — Бредли купил это имение ещё в январе, на одном из первых наших аукционов, это вы знаете, разрушенным, в полном развале. И многое успел. Протащил меня по всем постройкам, показал, похвастался… Ну, что? Он и здесь оригинален. Хозяйственные все постройки, сараи там, загоны, конюшня, скотная, птичник, кладовки… всё в полном и почти образцовом порядке. Дыры залатаны, окна вставлены, двери навешены. А Большой Дом, это…
— Знаем, Гена, не надо.
— Ну, так что с ним? Не приступали?
— Более того. Его разбирают, используя как строительный материал для всего остального. В ход идёт буквально всё. Ну, — Старцев улыбнулся. — Ну, например, тщательно собраны все осколки стекла и фарфора, до мельчайших!
— Зачем?!
— Крупные осколки оконного стекла на окна и пошли, а всю мелочь смешали с цементом и этой смесью обмазаны птичник и кладовки, прежде всего продуктовые. Как мне объяснили, чтоб крысы не наглели.
— Остроумно, — засмеялся Бурлаков.
— Да, — кивнул Старцев. — Естественно, меня интересовали отношения с работниками. В принципе, там работали наши комиссии, как и везде. Так что ничего особо нового я не увидел. Кроме одной детали.
— Ну?
— Ну, Ген, давай!
— По имению бегают пятеро негритят от пяти до десяти лет. Их ни одна комиссия не видела и по документам там детей ни у кого не было. Похоже, они прятались, или, что точнее, их прятали. Мне сказали, что они в имении с весны. Говоря по-ковбойски, — Старцев перешёл на английский, — приблудились.
— Как?
— Чьи они?
— Мне сказали, что ничьи. И спросили моего совета, что с ними делать.
— И что ты сказал?
— То, что есть. Безнадзорные дети моложе двенадцати лет должны быть в приюте. Альтернатива — усыновление.
— Ну, и что?
— Вариант приюта не понравился. Особенно Фредди.
— Я перебью, Гена, — вмешался Аристов. — У нас есть отличный психолог, работает со всеми бывшими рабами. Так вот он говорит, что у этого Левине в имении остался сын, восьмилетний, и он сильно переживает, как бы сын не забыл его, потому что они, цитирую, вместе всего два дня были.
— Значит, разобрали малышню по семьям, — кивнул Старцев. — Так вот, всю весну и лето их кормили и одевали. Одеты чисто, во всё целое, щекастые, сытые… Причём сам Бредли любит рассуждать о выгоде и невыгоде.
— Благотворительностью не занимаюсь, — Аристов попытался передать интонацию Джонатана.
— Во-во, — закивал Старцев. — Его любимая фраза.
— Ещё что, Гена?
— Интересно, давай.
— Ну что. Меня накормили ленчем и обедом, напоили коктейлями.
— И где была трапеза?
— В их домике. Понимаете, есть там маленький домик. По моим прикидкам, на две комнаты. Там они и живут. А у остальных… комнаты в рабском бараке, выгородки, по-местному.
— Понятно, — кивнул Гольцев.
— А угощали тебя чем?
— Замечательно угощали, — рассмеялся Старцев. — На ленч были обычная простая каша, пресные лепёшки и обычный кофе. А к лепёшкам… паштет из гусиной печёнки, хорошие шпроты, пикантная телятина в желе, что-то остро-маринованное…. Всё из консервных банок.