Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Когда они остались вдвоём, Юл подмигнул Рите.
— Ну, девочка, мы недельную, а то и больше, сделали. Интересно, откуда они приехали? Ты не спросила?
— Нет, — пожала плечами Рита. — А зачем?
— Когда живут на соседней улице, то постольку не закупают, девочка. Ты поняла? Я к Ричмонду, чтобы он не забыл о нашей, — Юл подмигнул Рите, — премии.
Странно, что Ричмонд не вышел в зал посмотреть, с кем они так долго занимались, в любом случае тысячу триста они сделали и их сто тридцать не должны пропасть.
В кабинете Ричмонда сидел посетитель,
— Юл, старший продавец, — представил его по имени, но официальным тоном директор.
— Привет, — улыбнулся гость, не называя себя.
Увидев его холодные до пустоты глаза, Юл сразу решил, что чем больше дистанция, тем целее будешь, и стал предельно деловит.
— Здравствуйте, сэр. Прошу прощения, мистер Ричмонд, но спрашивали ремень к джинсам, настоящий ковбойский пояс.
Глаза гостя на мгновение блеснули, оживился и Ричмонд.
— И что ты ему сказал?
— Чтобы зашёл через месяц.
— Будет раньше, — твёрдо ответил гость и улыбнулся совсем человечно. — Джинсы-то он купил?
— А как же, сэр.
Говорить о выручке, а тем более о премиях при посторонних не полагалось, и Юл исчез. К тому же звякнул дверной колокольчик, оповещая о приходе покупателя.
В магазине Рита убеждала двух мужчин в преимуществах джинсов над брюками.
На улице Андрей с подчёркнутым уважением оглядел Эркина.
— Ну, братик, ты даёшь!
— Бери на здоровье, — ответно рассмеялся Эркин.
Он был доволен жизнью как никогда: он не просто купил всё, о чём говорила Женя, но сумел пересилить себя, увидел, что чёрный цвет и в самом деле, просто цвет. И эти рубашки совсем не похожи на рабские, с яркой отстрочкой и блестящими кнопками, и по-английски говорил, обходясь без «сэр» и «мэм», сумел, и даже без напряга, только сейчас сообразил. Нет, всё, и в самом деле, хорошо.
— Отдышался? Пошли!
— Куда? — поинтересовался Андрей.
— Деньги тратить, — рассмеялся Эркин. — Сверх списка.
— Вот это дело! — охотно поддержал его Андрей.
Они стояли как раз у соседней витрины, заполненной флаконами, флакончиками и тюбиками, и Андрей сразу понял замысел Эркина. И правильно: гулять — так гулять!
Получив неожиданное подкрепление в виде желаний покупателя, Фредди не только договорился о поставках, но и подписал контракт. А контракт — это не устная договорённость, хотя и её соблюдают, но контракт — это бумага! На неё можно сослаться. Они даже выпили по стаканчику, посидели за беседой и вообще расстались друзьями.
Выйдя на улицу, Фредди уже совсем по-другому осмотрел улицу. Да, точка перспективная, и, может, стоит завязаться поплотнее. Теперь ему… да, выкроить сутки на Царьград, профессор уже вернётся, поговорить с ним и уже тогда по прямой к Джонни. Что в плюсе? Два полных контракта и на трёх… одобрительные договорённости. Джонни будет доволен. Поставщика он уже должен был найти. Как в войну было? Один спекуль купил у другого вагон мармелада, и оба разошлись: один — искать деньги, а другой — искать мармелад. «Октава» не торговец,
Под эти мысли он не спеша шёл мимо магазинов, разглядывая витрины и толпу. Да, Страус всё-таки прав и далеко смотрит. Пусть затишье, но это пока не распробуют и не поймут, что такое настоящая джинса. Город на перепутье — самое торговое место.
На площади у обелиска Фредди присел на одну из скмеек. Тут же подлетел бойкий разносчик с уже понятным: «Чего желаете?». К удивлению Фредди, баночное пиво было. И даже неплохой марки.
Потягивая пиво, Фредди рассеянно разглядывал толпу, седого растрёпанного фотографа, предлагавшего всем запечатлеть себя у обелиска. Интересно, в честь чего или кого обелиск?
Выйдя из очередного магазина, Эркин сосредоточенно свёл брови и задумался. Андрей терпеливо ждал, хотя и голому ежу ясно — и денег, и времени у них только погулять-поглазеть, пожрать и домой.
— Всё! — наконец выдохнул Эркин. — Под завязку. Только на обед. А у тебя?
— Я ещё на книжный оставил, — самодовольно ухмыльнулся Андрей.
— Тогда пошли, — кивнул Эркин. — Где есть будем?
— А где придётся! Хоть в той шашлычной, помнишь ещё?
— Помню, — засмеялся Эркин и очень точно повторил: — Захады дарагой!
— Ага! — заржал Андрей.
Не спеша — всё-таки мешки набиты — они пошли обратно к автовокзалу. Хоть и думали погулять по городу, но видно дальше Торговой они не уйдут. Андрей ещё крутил головой, разглядывая витрины, но Эркин решил, что все покупки уже сделаны, а впустую и глазеть нечего. Только сомневаться начнёшь: купил что надо или лопухнулся.
Так они добрели до площади с обелиском. И Андрей, конечно, отправился смотреть, что там написано. Надпись то ли забыли позолотить, то ли её смыло, но они обошли четырёхгранный сужающийся кверху столб и ничего не нашли.
— Что, ребята, — фотограф как из-под земли вынырнул, — запечатлеетесь?
— Если ты, дед, скажешь, для чего эту штуку здесь вздрючили, снимай нас до потери пульса, — сразу ответил Андрей.
— Я тебя самого сейчас вздрючу, — пообещал фотограф. — И тоже до потери пульса. Ишь, внучек нашёлся!
Отругивался фотограф не зло, явно радуясь завязавшемуся разговору, и Эркин движением плеча сбросил и мягко опустил на землю мешок. И тут почувствовал чей-то очень внимательный взгляд.
Разглядывая толпу вокруг обелиска, Фредди невольно выделил двух парней. Оба высокие, черноволосый в джинсовом, под ковбоя, но не ковбой, откуда здесь взяться ковбою, а второй — белокурый, в светлой ветровке, в каких ходит пол-Колумбии, оба, видимо, как здесь говорят «с той стороны», куртка у черноволосого потёрта, не сегодня и не вчера куплена, но от Страуса, а ловок парень, неужто опять из того же табуна, стоит попробовать поговорить, белобрыс приблатнённый, шпана, конечно, хотя нет, не шестёрка, нет, в короли по возрасту не годится, но валет силён, и зачем ему спальник? Спальник и блатарь… но… но… Фредди моргнул, отгоняя наваждение. Так и до глюков докатишься.