Аналогичный мир
Шрифт:
— Ты десятую долю, ну, за то стадо и за Шекспира брал? Так чего ж…?
— С тебя не возьму. И хватит об этом.
— Ну, как хочешь. Но за обед я плачу. Ты вчера платил.
— Считаться вздумал…
— Я тоже врезать могу. Учти.
Они хмуро посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.
— С вас семнадцать, парни, — прорычал Сомз одновременно с их последними глотками.
— С каждого, или вместе? — Андрей полез за бумажником.
— Уши заложило?! — рявкнул Сомз, принимая от него две радужные десятки. — Когда один платит, олух, то и говорят всё разом.
На улице Андрей озадаченно посмотрел на Эркина.
— Он что, слышал? Мы ж…
— Что ему надо, он всегда услышит, — хмыкнул Эркин.
— Ладно. Заложит — пожалеет, — очень спокойно сказал Андрей. — Пошли.
— Пошли, — кивнул Эркин.
В игровом было многолюдно и шумно. Так многолюдно, что Фредди с трудом протолкался к своему месту, а сесть пришлось ближе обычного. И, оглядев стол и играющих, Фредди еле удержал маску. Ну, русский здесь — понятно, ну, лендлорды, считай, все до одного — ещё понятнее. Но Берт как сюда попал? У ковбоев свои места. Старшие играют у Ройта, у него для этого отдельный зал, куда не всякого пустят, а остальные для серьёзной игры ходят к Тедди, у цветных для этого облюбована Берлога. Ну, бывает, что кто в старших первый год и не признали его ещё, сидит у Тедди, ну, кто из ковбоев уж шибко хваткий может к Ройту завернуть, но это уже совсем большая редкость. И всё. Как Рестон сюда залетел? На родовитого парень тоже не походит. Зазвали, чтоб обобрать… смысла нет, лендлорды, оба, с ним ещё не рассчитались, а сам он два дня судил, играть не мог, похоже, кредитки за душой нет. Сам он зайти не мог, да и не пустили бы его… Нет, точно зазвали. И похоже… да, опекают. Джонни его ведёт. И остальные… да, точно. А, понятно. Ну что ж, всё правильно, надо же расплатиться с парнем. Два дня на себе весь воз тащил. Только Дикси шебуршится, но его Джонни отсекает.
— Ну вот, Берт, а вы… смущались.
— Удача любит новичков, Берт.
— Спасибо, джентльмены, но такая пылкая любовь недолговечна и заканчивается болезненным разрывом.
— Ну, не надо быть таким пессимистом, Берт. Даже самая кратковременная любовь длится не меньше ночи.
Ты смотри, парень всё-таки соображает. Сам пробует. Аккуратно играет. Похоже, университетская выучка. Да, и знает, и кое-что умеет, его суммы смущают.
— Вам ещё сколько курсов, Берт?
— Три.
— Вы филолог?
— Буду им. Хочу заняться фольклористикой.
— А, собирали здесь материал?
— Прежде всего, плату за учёбу. А… материал и навёл меня на мысль о фольклоре.
— А почему бы вам не сменить профиль, Берт? Скажем… на ветеринарию?
— Или ещё лучше экономику?
— Да, или на юриспруденцию, раз вас влечёт гуманитарное направление.
— Да, года ещё два старшим ковбоем, и вы — управляющий.
— Интересное предложение, джентльмены, здесь есть о чём подумать.
— Разумеется, Берт.
— Но на следующее лето вы, разумеется…
— Я уже договорился с мистером Рестоном. Команду себе он сам подберёт.
Ух ты, прыткий какой лендлорд! Ну что ж, у Берта хватка есть и людей чувствует, а остальному научиться можно. Сделал малыш карьеру.
— Но я не ожидал такой удачи.
— Да, эта олимпиада
— И как все увлеклись.
— Да, я знал о скачках, даже стрельбе, но что метание ножей окажется столь азартным зрелищем…
— А борьба столь волнующей.
— Особенно для дам.
— О да, дамы совсем потеряли головы.
— Если у кого они и были.
— Вы сегодня играли рискованно, Бредли.
— Вчера вы были осмотрительнее.
— Ну, лендлорд должен быть уверен в своих работниках. И я рискнул.
— Риск хорош, когда он оправдан.
— Риск оправдывается результатом.
— Согласен, но последняя схватка…
— Исход был проблематичен. И весьма.
— Но я не предполагал, что все эти местные… гиганты не дойдут даже до финала.
— Этого никто не предполагал.
— Да, вы заметили? Даже призы подбирались под местных.
— Вы, капитан, тоже рискнули.
— Я ставил на ловкость против силы.
— Вы правы. Победила ловкость. Очень ловкие и гибкие. Весь… гм, первый десяток. Молодцы один к одному. Будто… из одного… питомника.
— Вы находите? — удивился Джонатан. — А я, признаться, впервые увидел такое… разнообразие.
— Ну что вы, Бредли! Это же видно сразу.
— Я согласен с Бредли. Общее только то, что они хорошие борцы.
— Да, ну, и возраст, пожалуй.
— Но мускулатура, поведение…
— Обычное поведение, не нахожу ничего особенного.
— Хвастовство своей силой типично этого возраста. Все молодые.
— Да, и независимо от расы, кстати.
— А кстати. В поведении всех цветных много детского.
— Согласен, они все очень инфантильны.
Старцев поймал взгляд Джонатана и улыбнулся. Джонатан кивнул.
— Однако психологические особенности цветных меня мало интересуют.
— Разумеется, вы правы, Бредли.
Так, русский согласился увести разговор. Интересно. Что же он знает и чем это кончится? Но до этого дурака… так, раздевают его. Ну, правильно. Как тогда Эркин сказал? «Раззявив пасть, думай, что вякаешь». Ну, сейчас его разденут. А Берт хорошо работает, решил выйти? Правильно, с него достаточно.
— Спасибо за игру, джентльмены.
— Подумайте над предложением, Берт.
— Жду вас завтра у себя, мистер Рестон.
— До встречи, Берт.
— Удачи, Рестон.
Ты смотри, как провожают парнишку. Так, а этого дурака уже кончают. Дикси увял. Ну да, увидел, наконец, что русский с Джонни, и струсил. Так, сейчас русский начнёт выходить. Его время. Джонни доработает и выйдет. Ну, по обычному режиму.
Эркин и Андрей не спеша шли по ночной тихой улице. За домами шумела и переливалась огнями Мейн-стрит, а здесь…
— Уф, сошло всё.
— Они хорошо играют?
— Нормально. Я не стал нажимать, боялся, что сам сорвусь или их сорву. Давно не играл.
— Ты хорошо держался. С языком заносило иногда, вроде даже как не по-русски, но… чуть-чуть.
Андрей улыбнулся.
— Меня ты держал. Вспомню о тебе и останавливаюсь. А то бы сорвался. А язык… Это феня. Ну, у русских кримов свой язык есть. У них тоже срывалось. Да и проверяли меня, пришлось… соответствовать.