Аналогичный мир
Шрифт:
— Да, — кивнул Джонатан. — Возвращение пленных уже создаёт определённые проблемы. А… у вас?
— У нас проблем с возвращающимися из плена нет, — Старцев смотрел не на собеседника, а прямо перед собой, но тут повернулся к Джонатану. — Они все расстреляны. Вы ведь знаете, что Империя напоследок уничтожила все лагеря и всех узников, лагеря пленных в том числе.
Джонатан не отвёл глаз.
— Я слышал об этом.
— Часть… ликвидаторов была впоследствии уничтожена, часть… затаилась, прячутся. Они многое дадут, чтобы избавиться от возможных свидетелей.
— А свидетели…
Старцев смотрел ему прямо в глаза.
— Нет деяния без свидетелей. К сожалению или к счастью, но это так.
— Резонно, — кивнул Джонатан. — Но свидетель, да ещё нежелательный…
— Вы правы, Бредли. Закон, что молчит только мёртвый, а лучший тайник — это костёр, соблюдается всеми преступниками. Особенно, если они уже знают, что проиграли. Один… из ликвидаторов, кстати, в немалых чинах, считал, что ими была допущена только одна ошибка. Они не сожгли трупы. И пока живы ликвидаторы… Но они очень рассчитывают на то, что свидетелей нет. Появление свидетеля приводит их, — Старцев усмехнулся, — в шоковое состояние. Когда бегут куда глаза глядят и ищут защиты у кого попало.
Джонатан кивнул. Вот, значит, что с Брауном, ну да, он же… ах, чёрт, значит, увидев Эндрю… узнал… нет, чёрт, нельзя об этом сейчас…
Старцев, глядя в сторону, позволил Джонатану привести в порядок мысли и лицо.
— Спасибо, — Джонатан сумел справиться с голосом. — Спасибо, капитан.
— Не стоит благодарности, — улыбнулся Старцев. — Эта информация не секретна. И к тому же даже не информация, а так… рассуждения.
Джонатан кивнул.
— Ну что ж, — Старцев с улыбкой поглядел на Фредди и шофёра. — Кажется, они уже устали нас ждать.
— Да, — ответно улыбнулся Джонатан. — Завтра с утра я буду у вас.
— Удачи вам, Бредли.
— И вам удачи, капитан.
Они обменялись рукопожатием, и Джонатан вылез из машины. Фредди и шофёр закончили свою беседу, обменявшись на прощание сигаретными пачками, и шофёр побежал к машине, а Фредди поднялся в кабину грузовичка. Когда Джонатан сел рядом с ним, машина Старцева уже тронулась. Пропустив её вперёд, Фредди мягко включил мотор и не спеша, очень плавно стронул с места.
— И поломка бывает удачной, Джонни, так?
— Да, удачно получилось.
— Но когда в следующий раз будешь что-то совершенствовать… позови меня.
— Две головы лучше?
— Наверное, — пожал плечами Фредди. — Если позвать ещё этого русского, то как раз две головы и получится.
— А себя ты не считаешь? — удивился Джонатан.
Фредди рассмеялся.
— Молодец, лендлорд. Ну, что ты вынул из капитана?
— Завтра с девяти до часу я получу информацию по обеим проблемам. И кажется, с ним можно играть честно.
— С властями играть честно — это проигрывать, Джонни.
— Играть надо наверняка. Но… но он действительно хочет помочь. И ничего не потребовал с меня за информацию.
— Он же даст её только завтра, — усмехнулся Фредди. — Завтра скажет и цену.
— Кое-что он дал уже сейчас. Браун узнал Эндрю и с перепугу побежал сдаваться.
— Фью-ю! — присвистнул Фредди. — Да, это уже ценно.
— Эндрю — нежелательный свидетель для всей недобитой
— Чёрт, — Фредди зло выплюнул окурок и тут же закурил следующую. — Об этом я не подумал. Но чтобы сейчас в Эндрю признать… это ж какой намётанный глаз надо иметь, Джонни, а? Что же он наболтал русским?
— Не знаю. И не спрашивал. Это трогать вообще опасно. Были расстреляны и все пленные. Трогать эту тему… это нарываться, Фредди.
— Да, чёрт. И что делать?
— Джексонвилль — тихий город, может, и обойдётся. До Рождества.
— А к Рождеству мы приедем, — кивнул Фредди. — Думаю, даже чуть раньше. Двадцатого…
— Да! — Джонатан порывисто повернулся к Фредди. — Двадцатого же годовщина освобождения, цветные начнут праздновать и…
— И непременно взорвётся раньше. Ты прав, Джонни. Но до декабря, я думаю, ничего не будет.
— Думаю, да, — Джонатан откинулся опять на спинку. — А как тебе русский шофёр?
— Толковый парень. Если б ещё язык знал…
— Как вы объяснились? Ты ж в русском…
— Хуже, чем он в английском, — ухмыльнулся Фредди. — Но мы поняли друг друга. Думаю, мы в Бифпите ещё встретимся.
— Завязываешь позиционные бои на русском фронте? Сначала девчонка из комендатуры, теперь шофёр…
— Пока готовлю позиции, Джонни. А бои… там посмотрим.
До обеда Эркин провозился в сарае. Женя успела израсходовать все заготовленные им тонкие поленья и лучинки. Значит, всё-таки он пробыл дольше, чем рассчитывал. Или она топила плиту чаще, или… а не всё ли равно? Сейчас-то… в момент наладит. Эркин заново наточил топор, перебрал инструменты и занялся дровами. Смотрят? Ну и пусть. Он снимает койку с работой. Всё путём. Везде так. В Бифпите, да и на перегоне он наслушался рассказов про то, как кто устроился с жильём. Койка с работой — неплохо, но бывает и получше. Вот так и вот так. Это сделано. Теперь… А смотри-ка, и солнце вроде вовсю, и топором машешь, а рубашку чего-то неохота снимать. Значит, и в самом деле осень началась.
Вышла во двор Алиса — Женя всё-таки оторвала её от баульчика и отправила гулять с наказом не подходить к Эркину, не разговаривать с ним и вообще помалкивать — покрутилась, краем глаза Эркин видел, что она вроде подошла к другим детям, но быстро ушла из круга, посидела на крыльце с куклой и убежала домой.
Он закончил работу, всё убрал, закрыл сарай и привычно, будто и не уезжал, глядя себе под ноги, пошёл к дому, поднялся по лестнице, открыл верхнюю дверь.
— Как раз вовремя, — Женя обернулась на стук двери. — Сейчас обедать будем.
Он хотел было сказать, что это ленч, но тут же вспомнил, что по-русски обедают днём. Он переобулся в кладовке, вымыл руки и прошёл в комнату.
Стол уже накрыт, Алиса сидит на месте и крутится, то и дело оглядываясь на свой баульчик, стоящий у табуретки с игрушками.
— Алиса, не вертись, — Женя разложила по тарелкам нарезанные кружочками и чуть присоленные огурцы. — И не руками. Вилка есть. Эркин, а кто вам готовил?
— Мы сами. На костре варили. Ну, а в Бифпите завтракали в гостинице, а остальное… где придётся. В номере запрещено готовить.