Аналогичный мир
Шрифт:
— Да, выходит, не зря.
— Ну, ты скажи, а?!
— Ну, а дальше-то что?
— К тому и веду. Я, значит, даже похвалил его, что, дескать, молодец, правильно, хозяйское добро уберёг. Он и ухом не повёл. Как, скажи, нету меня для него. Ладно. Угрюмый — он Угрюмый и есть. Пошёл я дальше. Думаю, хоть здесь порядок и одной головной болью меньше. Отловил одного черномазого, велел двух телят забить и всё молоко на кухню перетащить.
— Ну да, пока краснорожий всё не выпил.
— Ну да. И тут мне кричат, что
— И послушался?
— Ты же без плети уж наверняка.
— Послушался! Вот что я ещё пятое забыл. Послушный был. Не прекословил. И делал, что скажешь.
— Ни хрена он не послушный. Я о нём тоже кое-что расскажу.
— Заткнись. Давай, Грег.
— Ну что. Я его к хозяйке. Закрепить надо.
— Ну да, понятно.
— Так эта стерва верещит, что её разорили, и не слушает ни хрена. А всего-то и надо было… Ну, она орёт, я ей чего-то втолковать стараюсь, а он…
— Ну?!
— Повернулся и ушёл. Ну! На кухню завернул, полбатона белого хлеба взял и ветчины кусок, мы там с собой кой-чего привезли, и ушёл.
— Всё-таки уворовал!
— Не удержался!
Грег хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и стал собирать карты.
— И что? — разжал он губы. — Не встречал ты его больше?
— Бог миловал, — усмехается Грег. — Мне ещё жить хочется. Полу вон тоже… повезло.
— А ни хрена. Я и не боюсь. Я над ним спьяну не куражился.
— Мг. Ты это трезвым делал.
— Я шутил. А что он дурак, тупарь краснорожий и шуток не понимает…
— Мг, — кивает Грег. — Это когда он из душа шёл, а ты его лицом в навоз тыкал, ты, значит, шутил?
— Он на душе повихнутый был, — хохочет Пол. — Это ж смехота! До вечера его проманежишь, чтоб время впритык вышло, и отпустишь… Так он бегом бежал до душевой. Не пожрёт, лишь бы в душ попасть.
— А ты его от самой двери заворачиваешь.
— А что? — ухмыляется Пол. — Темно уже, и где раб должен быть? То-то!
И снова дружный гогот. А ведь он и раньше слышал и слушал такие рассказы. О тупых неблагодарных рабах. Но теперь…
…— О чём задумался, Фредди?
— Тебя жду, — ответил он сразу.
Улыбающийся Джонатан уселся напротив и, сохраняя на лице выражение полного довольства жизнью, встревоженно спросил:
— Ты что, Фредди?
— В паскудную компанию вчера попал, — буркнул Фредди и нехотя пояснил: — Надзиратели. Гнусняк к гнусняку. Пьян что ли был, что так вляпался. Ладно. Мы идём?
— Сейчас кофе выпью и пойдём.
Фредди повертел свою чашку.
— Понимаешь, Джонни, там были двое… Мне о них ещё Эркин рассказывал.
— Понятно, — кивнул Джонатан. — Рассказы про тупую двуногую скотину, так?
— Да.
— Всё это — дело прошлое, Фредди. Хорошо, конечно, что Эркин с ними не столкнулся.
— Эт-то да, пришлось
— Вот именно. Я готов. Пошли.
— Пошли, — Фредди решительно отодвинул недопитую чашку и встал.
Они шли без спешки и задержек, мимоходом здороваясь со встречными. Вот и комендатура. И снова Фредди как тогда, как всегда при входе в «казённый дом» дёрнуло холодком по спине, когда проходил мимо часового. Мимолётно взглянув на Джонатана, понял, что и того тоже… дёргает. А вот и уже знакомый кабинет.
— Добрый день, капитан.
— Добрый день, Бредли, — улыбающийся Старцев встал из-за стола. — Здравствуйте, Трейси. Садитесь.
Усадил не у стенки, а у стола. И так ловко, что Фредди оказался не за спиной Джонатана, а рядом. Ловок. Фредди привычно держал каменную маску, но по быстрому смеющемуся взгляду русского понял: можно не играть. Вернее, не нужно. Чего этот и не знает, так догадывается, если не уже…
— Кажется, я могу вас порадовать Бредли. Обе проблемы решаемы. Сначала о кладах.
Старцев вежливо дождался кивка Джонатана и продолжил:
— Собственник земли является и собственником найденного на этой земле или в её недрах, если иной вариант не оговорен в сертификате на владение. Так что проверьте формулировку своего сертификата.
— Спасибо. Но это старый принцип. Значит, он сохранён?
— В общем, да. Но мы добавили несколько пунктов. Первое. Безусловной и безоговорочной сдаче подлежит армейское стрелковое и тяжёлое вооружение, стрелковые, артиллерийские, миномётные и инженерные боеприпасы, их составляющие и другое армейское имущество за исключением обмундирования, продуктов и медикаментов. В случае добровольной сдачи ответственность не наступает.
Фредди невольно кивнул: ну да, как в Крутом Проходе, та же формулировка. Но это первое. А что второе?
— Второе, — невозмутимо продолжал Старцев. — Музейные и исторические ценности, вывезенные в ходе войны с территории России, выкупаются в обязательном порядке. Если же доказано, что владелец таких ценностей участвовал в ограблении России, то есть собственник является военным преступником, то ценности конфискуются, а… грабитель несёт ответственность.
И снова не поспоришь: награбленное конфискуется. Логично.
— Ну, и если на клад предъявляются претензии, — Старцев улыбнулся, — оставившим его, то дело решается в суде. Гражданским иском в обычном порядке.
Джонатан улыбнулся. Третий вариант не грозит, первый… ну, это не сейчас, а вот второй… да, здесь могут быть сложности.
— Благодарю, капитан.
— Пожалуйста, Бредли, — Старцев продолжал улыбаться, но глаза у него стали серьёзными. — И вот что ещё. Вы слышали такое выражение: night yield?
— Как? — искренне удивился Джонатан. — Ночной сбор урожая? Бессмыслица. Ночью собирать урожай? Зачем?