Анатомия колдовства
Шрифт:
Будь она простым сержантом или даже рыцарем Ордена, Йон вообще бы не беспокоился ни о чём. Но палач…
Кажется, ему придётся написать ещё одно письмо. И успеть это сделать до того, как Эльфгар со своими людьми покинет Фьёрмгард.
Интерлюдия II
Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода.
Рене Декарт
В сумерках пустыня преображается. Уходят в никуда дневные миражи, зной уступает место прохладе, и знающие люди путешествуют в пустыне именно в сумерках, а днём отдыхают в тени шатра. Лишь демонам нипочём дневная жара.
Маленький отряд шёл к цели уже третий день. Их было всего шестеро — четверо разведчиков и двое книжников, по мнению командира, Бахрама — совершенно ненужных. Как и все воины крепости Фец, прожившие среди песков достаточно долго, он презирал изнеженных северян, то есть всех, кто жил в дельте реки Хайат и севернее, в плодородных землях Джумара. О его отношении к жителям прочих стран и говорить не стоило — впрочем, Магнусу удалось поколебать эту стену.
— За девчонку отвечаешь ты, — предупредил он некроманта, едва отряд вышел за ворота.
— Кириос Шапур сказал, она справится, — равнодушно ответил Магнус.
— Кириос Шапур не ошибается. Но всё бывает впервые.
К третьему дню, однако, он поменял своё мнение — Джаана действительно держалась вполне уверенно, хоть и было видно, что многое для неё внове. Некромант не расспрашивал новую подопечную ни о чём, но после этого окончательно укрепился во мнении, что она была аристократкой. Нежные руки, идеально чистая кожа, совершенное знание этикета — правда, этикет он нарушил в первый же день, потому как шатёр у них был один на двоих, и спать приходилось почти вплотную. Джаану это явно смутило, но она так ничего и не возразила. Это было правильно — в пустыне нет места роскоши. Сейчас девушка — такой же член экспедиции, как и все остальные, и будь она хоть дочерью царя, условия для неё не изменятся.
Разведчики почти не разговаривали между собой, и только пение дюн да мерный топот конских копыт нарушали тишину. Молчали и книжники, принимая эти негласные правила. Лишь к концу третьего дня, когда один из людей Бахрама углядел на горизонте россыпь голубой соли и отряд свернул в ту сторону, Джаана рискнула заговорить.
Воины собирали кристаллы, которые потом пойдут на сердечники магических жезлов, маги же были освобождены от этой обязанности и разбили свой шатёр под большим утёсом. Солнце уже зашло, но до сна оставалось время, и Магнус просто лёг, заложив руки за голову. Джаана же сказала:
— Я думала, в пустыне ничего нет, кроме руин и демонов.
— Это недалеко от истины, — отозвался некромант. Он как раз терзался мыслями, чем занять беспокойный разум, и вопрос девушки разрешил вопрос. — Если добавить к руинам и демонам соляные россыпи, то больше действительно не останется ничего.
— Но зачем мы свернули?
— Чтобы набрать кристаллов, разумеется.
— Я не об этом! — вскинулась Джаана, и Магнус ухмыльнулся про себя. Значит, кобра встаёт в стойку. Давно пора. — Мы отклонились от цели.
— Не так уж и сильно. Несколько часов пути. Если бы мы отставали от плана, Бахрам прошёл бы мимо. Но пока всё идёт хорошо, а за партию голубой соли ему хорошо заплатят. Фец и другие южные форпосты высасывают кучу золота из казны, так что соль возвращает хотя бы часть этих денег.
— Кириос Шапур говорил, пустыня не прощает таких вольностей.
— Для новичка — да, — Магнус изучающе взглянул ей в глаза. — Поэтому командует Бахрам, а не ты.
— Я и не претендую, — Джаана повела плечом. — Просто хочу понять.
— Тогда вот ответ. У нас есть возможность забрать эту соль. К тому же стоянка здесь безопасней — демоны не любят приближаться к месторождениям. Если ты приглядишься, то увидишь, что даже песок вокруг них не такой белый, как везде.
Джаана ничего не ответила, а вместо этого тоже легла. Сорочка чётко очерчивала форму её груди и бёдер, и Магнус быстро убедился, что они выглядят не хуже, чем в свободной одежде.
— Эти пески… — наконец сказала она. — Книжники говорят, они ползут на север, в долину Аим-Хайат. Это правда?
— В таком деле трудно знать наверняка, ведь ты не можешь увидеть движение песков своими глазами. Но если ты возьмёшь старые карты, то увидишь, что двести лет назад там, где сейчас пустыня, лежали плодородные земли. А спустя сто лет после Исхода вокруг Фец выращивали фрукты.
— Ненавижу пустыню. И этот проклятый белый песок.
— Она такая же часть природы, как и всё остальное. Разница только в том, что мы должны сопротивляться пустыне, если хотим выжить.
— Кириос Шапур говорил точно так же.
— Ну, не зря же я его ученик, — усмехнулся Магнус.
— Он говорил, вы лучший.
— Возможно. Но я себя таковым не считаю.
— А кто тогда лучший?
— Не знаю.
Они снова замолчали.
— Я боюсь, — вдруг сказала девушка. — Кириос Шапур верит в меня. Но я сама в себя не верю.
— Ты прекрасно справляешься, — совершенно искренне ответил Магнус. — Даже Бахрам так считает.
— Он так сказал? Правда?
— Ну, не совсем. Он сказал: «надо же, эта изнеженная аристократическая белоручка не так уж плоха».
— Я… — она запнулась. — Хорошо. Спасибо. Да приснится тебе прекрасный сад, кириос Магнус.
Некромант лишь усмехнулся, закрывая глаза.
***
Днём, в полуденную жару, к ним приходили демоны — три песчаных паука, крутившихся вокруг стоянки. Но, как и говорил Магнус, к желтеющему посреди белых песков месторождению приближаться они не стали, а вскоре и вовсе ушли обратно, забыв о людях. Стоявшему на часах разведчику оставалось лишь провожать их взглядом.
Когда солнце начало клониться к закату, отряд продолжил движение. Бахрам, как обычно, ехал впереди, высматривая одному ему ведомые ориентиры. Магнус тоже следил за дорогой, отмечая в памяти всё, что хоть как-то могло указать правильный путь обратно. Иссохший баобаб на холме, россыпь камней, полуразрушенная арка Прошлой Империи, от которой в пустыню вела тающая в песках дорога — всё это могло спасти ему жизнь, как уже спасло однажды.