Анатомия лабиринта

Пересичанский Юрий Михайлович

– Нет, мои предположения совершенно не оправдались, - Лариса многозначительно улыбнулась.
– Более того, причина нашей с ним встречи меня сильно удивила, как, думаю, удивит сейчас и вас, если вы хотите узнать причину...

– Еще бы я не хотел. А удивляться я очень люблю.

– Тогда вам повезло. Слушайте, - Лариса посмотрела на фотографию.
– прихожу я, значит, на эту встречу в назначенное время, в назначенное место, подхожу к сидящему на оговоренной лавочке молодому человеку, соответствующему описанию, с "Комсомольской правдой" в правой руке. Подхожу, говорю, что вы мне звонили, молодой человек, хотели

со мной встретиться и что-то мне сказать очень важное. А он смотрит на меня обалдевшим взглядом и спрашивает, я ли Лариса Басова, жена Леонида Басова. Я, естественно, отвечаю, что да, это именно я, та с которой он хотел встретиться. А он мне в ответ говорит, что это ведь я хотела с ним встретиться!..

– Как это понимать?
– удивился Полозов.

– Вот именно так его спросила и я.

– А он?

– А он говорит, что ему недавно позвонил какой-то мужчина и попросил, чтобы он пришел в Октябрьский парк именно в это время и в это место, что с ним хочет встретиться жена Леонида Басова и сказать ему что-то очень важное. Этот же мужчина рассказал ему по телефону , как надо выглядеть, чтобы я его узнала, ну там про газету в правой руке и так далее, описал, как выгляжу я ... Вот , собственно и все. Кроме того, что Игорь этот, ничтоже сумняшеся, прибавил, что он, собственно, не сразу согласился на встречу со мной, а только после того, как звонивший ему по телефону мужчина пообещал некоторое денежное вознаграждение за то, что он придет на встречу.

– Вы дали ему денег?

– Молодой человек выглядел так, что сразу было понятно, что он действительно очень нуждается в денежной помощи, хотя бы небольшой, хотя бы на стопку водки, чтобы поправить здоровье. И я дала ему небольшую сумму. Хотя было понятно, что какую бы сумму я ему ни дала, ему все будет мало. Пропьет, и будет страдать дальше.

– И как вы сами себе это все объяснили?
– спросил Полозов.
– Надеюсь, вы об этом думали, старались все это сами себе объяснить? Зачем? Кто?

– Сначала я подумала, что это просто шутка. Потом подумала, что это завистники Лёни хотели ему насолить, хотя по здравом размышлении решила, что это было бы глупо.

– Почему?

– Ну что я из этого узнала нового? Что секретарша Лени является его любовницей? Так я прекрасно об этом знала. Я прекрасно знала, что все его секретарши были, есть и будут его любовницами. Более того, все прекрасно знали, что я об этом знаю, извиняюсь за такое выражение мыслей не очень грамотное. Так что это не проходило. Потом я подумала, что это, наоборот, хотят подставить меня.

– Каким образом?

– Да было у меня в давние-давние времена, когда мы с Лёней не очень долго еще прожили, и нам еще вполне хватало друг друга, особенно хватало ему меня... Но тут вдруг я заметила, что ему перестало меня хватать...
– она вдруг задумалась. И видно было, что мысли ее не очень сладкие.

– И что?
– поторопил ее Полозов.

– Я мучилась сначала, страдала, рвала, так сказать, на себе волосы. А потом вдруг моя оскорбленная женская сущность выдала неожиданное даже для меня самой решение. Я несколько раз изменила Лёне с мужьями тех женщин, с которыми мне изменял Лёня. А потом рассказывала о своих подвигах Лёне. Какое это было сладкое, злорадное чувство мести, как сладко было смотреть в его перекошенное от злобы и гнева лицо, когда я ему бросала в это лицо все подробности моих похождений...
– она вдруг умолкла с выражением страдания на лице.

– И вы подумали, - переждав немного, тихо произнес Полозов.

– Я подумала, что кто-то хочет свести меня вместе с мужем любовницы моего мужа , зафиксировать эту встречу, проинформировать об этой встрече Леонида , ну и так дальше... И хотя мои ему измены - это дело давно прошедших времен, я думаю, что Лёне было бы неприятно... Хотя сейчас он прекрасно знал, что мне уже , можно сказать, наплевать на его похождения с секретаршами, кроме того, у меня ведь сейчас есть Славик, так что все эти страсти давно уже в прошлом, и Лёня скорее поверил бы мне, чем этим фотографиям... Да нет, - подумала она, - он бы ни за что не поверил этим фотографиям. Тем более, что ближайшее время показало, что никто ему об этой встрече не сообщал...

– И что вы тогда подумали?

– Да ничего не подумала. Выбросила все это из головы, тем более, что вскоре не стало Лёни и я вообще перестала думать об этих глупостях.

– Хотя, как видите, ваше предположение о том, что вас могут сфотографировать, подтвердилось, - Полозов собрал фотографии, сложил их в конверт, отпил кофе.
– Да Бог с ними, с этими фотографиями. Хватит об этом. Я вот еще что хотел у вас спросить. У вашего мужа была привычка ходить с портфелем, или он скорее брал с собой портфель в исключительных случаях?

– Привычка, не привычка, а обычно он ходил с портфелем, особенно в рабочее время, на работу там, с работы. А в последнее время так совеем, можно сказать, не расставался со своим портфелем. Я даже как-то сказала ему, что он прирос к своему портфелю.

– А можно ли этот период прирастания, как вы выразились, вашего мужа к его портфелю определить, ну приблизительно конечно, временем, когда вы узнали, что Припортовый завод будет принадлежать вашему мужу?

– В общем, - немного подумала Лариса.
– Вы знаете, наверное можно сказать и так. Я как-то над этим не задумывалась, но вот когда вы так именно поставили вопрос... Да, похоже на то , что оно так и было.

– Тогда вот еще какой вопрос меня интересует, - Полозов потер подбородок рукой. - Не могли бы вы мне назвать несколько фамилий людей, с которыми у вашего мужа сложились, скажем, более-менее близкие отношения, с кем он дружил, что ли. Вот мы, например, знаем Федора Кабанова, с которым у Басова сложились приблизительно такие отношения. Татьяну, его секретаршу, - он хотел было сообщить Ларисе, что Татьяна погибла, но подумал, что это помешает дальнейшей беседе и промолчал.
– Мы также слышали о некоей Ирине Александровне, правой руке Басова. Вот такого рода несколько фамилий вы могли бы назвать?

– Ну что же, - Лариса откинулась на спинку стула.
– Федя Кабанов - это да, это конечно его друг, о секретарше сами знаете, а Ирина Александровна - это скорее были обе руки моего Басова, а не его правая рука. - А вообще-то, сами понимаете, что у Лёни в его положении навряд ли могло быть много друзей, особенно искренних.

– Само собой, дело понятное, но хоть несколько то было.

– Да вот, например, Веня, Вениамин Аркадиевич Буров, философ...

– Философ?

– Да, настоящий дипломированный философ. Закончил философский факультет столичного университета.