Шрифт:
1
— Анюта… — вдруг тихо окликнул ее кто-то из глубины полутемного магазинчика.
За окнами хлестал ополоумевший дождь. Она обернулась. Удивилась… Шагнула назад…
— Анюта… — повторил знакомый и уже вроде бы забытый голос. — Это ты…
— А это ты… — растерянно отозвалась Аня. — Надо же… Сколько лет мы не виделись?..
Он пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Тебе важна цифра? Я давно заметил, все женщины обожают считать: деньги, платья, тарелки и прорезавшиеся зубы у детей… А больше всего любовниц мужа. Это у них в
Аня засмеялась. Он глянул на нее. с удовольствием.
— Ну, наконец-то… А я все ждал, когда ты рассмеешься. Помнишь, ты была ужасная хохотушка? Смеялась всегда. По-моему, даже ночью, во сне. Или я это выдумал?
— Да, смеялась, — пробормотала Аня. — И досмеялась до жизни такой… Вот… А насчет снов… Мне уже давно снятся печальные сны. Какие-то чересчур нехорошие. Там не расхохочешься. Откуда ты взялся?
— Не важно. Главное, взялся. И теперь тебя не отпущу.
— Как это?
— Да так! Очень просто. А разве я тебе не снился, не мерещился?
Аня смутилась. Щеки стали непривычно и неприятно горячими.
Этот проклятый сон… Он повторялся с такой неприятной настойчивостью, что нельзя было забыть или плюнуть на него. Хотя Аня не один год твердила себе, что сны — настоящая дурь. Небо, ракета, космонавты… Полет в никуда… Но женщины любят глупости. Это тоже у них в крови.
— Откуда ты знаешь?
— А я догадливый! И очень памятливый. Хотя на самом деле тебя забыть трудно… Пошли, я отвезу. А то выглядишь так, словно минуту назад усердно полоскалась в стиралке. Я на машине. Ты домой? — И он открыл дверь магазина.
Земли не было. Она давно истаяла внизу: зеленая, синяя, коричневая… И небо приняло их в бесконечные и насмешливые своей беспредельностью просторы, поскольку ему просто ничего другого не оставалось.
— «Пока Земля еще вертится…» — Алик повернулся на Анютин взгляд.
Как поворачивался в ее снах слишком часто…
Алик, Алик, бесконечный Алик… Так смеялся над ней на Земле муж.
Командира космического корабля вообще-то звали Роальд…
В тот дождливый день он просто довез ее до дома.
На гараже возле Аниного подъезда кто-то накарябал огромными кривыми буквами: «Алена, извени меня!»
У неизвестного поклонника неведомой Алены явно имелись совесть и чувство вины, но вот с грамотностью сложилась напряженка.
— А я недавно видел посреди Садового кольца белилами надпись во весь тротуар, буквами в полметра каждая: «Я тебя люблю!» — сообщил Роальд. — Признание без подписи и без обращения. Кто и как умудрился написать? И очень интересна его психология…
— Ну, ты психолог, ты и разгадывай! Как раз по твоей части! Потренируешься…
Аня хотела поблагодарить Роальда, попрощаться и выйти из машины, но почему-то медлила. Он усмехнулся.
Коренастый и гибкий, разлохмаченный сильным ветром из незакрытого окна, Роальд сиял напротив белыми зубами, и Аня с недоумением вспомнила свой постоянный сон…
Она раньше нередко натыкалась на Алика в квартире своей двоюродной сестры Галины, за которой тот ухлестывал. Где-то,
— А в медицинский тоже принимают за внешность? Я всегда считал, что внешние данные требуются лишь в театральных. — Алик любовался Аней не таясь.
— Перестань! Я уже старая! — Польщенная, она смутилась от неожиданности.
— Давно я не видел лучше тебя, — задумчиво произнес он. — Неужели тебе никто никогда не говорил об этом? Думаю, я здесь не первооткрыватель. Твой муж счастлив?
Счастлив ли муж?.. Более дурацкого вопроса, наверное, не придумаешь. Счастлив до такой степени, что собирается уйти. И больше никогда не видеть ни жены, ни детей…
Похоже, Роальд не ждал ответов, а оставлял их про запас, на потом. Или задавал вопросы сам себе в ожидании личных, собственных ответов.
Он искоса взглянул на нее. Чересчур честные и прозрачные у него глаза…
Аня хорошо знала по собственному опыту, что именно такие кристально ясные, подозрительно искренние и наивные глаза бывают у мужчин, исключительно когда они что-то всерьез замышляют. И сразу насторожилась.
— Молчишь? Правильно делаешь! — кивнул Алик. — Молчание часто сближает больше, чем любые слова. А иногда для того, чтобы тебя просто услышали, надо всего-навсего промолчать. Такой вот парадокс! Вообще, по-моему, лишь чересчур простодушные способны верить словам и придавать им большое значение. А заодно и логике. Словами можно разбить любые истины и опровергнуть все, что угодно. Стоит только захотеть.
С широким размахом плеч, рыжеватыми глазами, словно усеянными веснушками, веселый, он казался упрямым и никогда не упускающим из вида цель впереди — будь то далекая планета или женщина. И Аня поняла: Роальд настоящий космонавт и капитан корабля из ее сна. Другой профессии и должности для него на Земле не существовало. Он родился надмирным. И хотел видеть Землю всегда далеко внизу, под своим кораблем… Психолог — это чистая случайность.
— А молчанием, значит, ничего опровергнуть нельзя? — спросила Аня. — Интересное умозаключение… Душа иногда задыхается без слов.
— Но чаще от них, — поправил Роальд.
— Допустим… Ну, пока! — Аня продолжала сидеть, глядя, как лупит по лужам упорный дождь.
Его твердости характера стоило и позавидовать, и поучиться.
Алик снова ухмыльнулся:
— Твои на даче?
— Да, со свекровью. Золотая попалась, повезло… Такое плохое лето… Придется, наверное, их скоро привозить.
— Подожди, не торопись! — Роальд внимательно взглянул на небо. — Разойдется..,, Август будет хорошим.
Аня засмеялась. Ну да, все правильно! Командир космического корабля должен уметь предсказывать погоду. Посмотрела в стекло и содрогнулась. Небо затосковало безнадежно и беспросветно… Как много от него всегда зависит!.. И значит, надеяться не на что…