Анатомия теургии
Шрифт:
Так что он с удовольствием вновь, как когда-то, сел на деревянную лавку и плеснул травяного отвара на камни печи, вдохнув ароматный пар. Ни он, ни Ситилла не стали ждать друг друга и без тени смущения вошли в баню вместе, впрочем, в этом не было даже намёка на что-то, кроме мытья. Он смотрел на Ситиллу как на интересный экземпляр, и только потом — как на женщину, она же воспринимала его как соратника.
Впрочем, Проклятая наверняка приковала бы к себе все взгляды, появись она в общественной бане. Великолепная фигура, гармонично сочетающая в себе силу и женственность, была буквально иссечена старыми ранами, какие и на мужском-то теле редко увидишь. Что-то подобное Магнус видел лишь у некоторых джумарских рейдеров, отправлявшихся далеко в пустыню Феззе-Кавир.
— Переломы? — спросил он, плеснув ещё отвару на камни.
— Что? — лежавшая на лавке напротив Ситилла приоткрыла глаза и взглянула на него.
— Я вижу на твоей коже шрамы от когтей и зубов, но не сказал бы, что ты часто ломала кости. Профессиональный интерес. Если тебе неприятно…
— А, ерунда, — она усмехнулась. — Я лишь однажды сломала руку, и сделал это не демон. Неудачно упала с лошади. Хорошо хоть, в Ордене прекрасные врачи, так что всё срослось, даже и следа не осталось.
— Зато рвали тебя не раз.
— И не два. Я ловкая, — теперь она тихо засмеялась. — Успевала вывернуться. Но такие раны очень плохо заживают.
— Мне было бы интересно послушать, как ты себя чувствуешь после всего этого.
— Профессиональный интерес, да? У Проклятых всё заживает лучше, чем у простых людей.
— Знаю. В крепости Фец мне однажды предлагали заняться изучением вашей регенерации, но я отказал.
— Да? Почему же?
— Я уже шёл другим путём.
— Понимаю, — Ситилла вздохнула. — Мне тоже… часто предлагали другой путь. Но я по-прежнему ищу и убиваю людей, которые связались с демонами.
— Кто-то должен.
— Да. Кто-то должен…
Они замолчали. Наконец Ситилла приподнялась и села.
— Что ты думаешь делать дальше, Магнус? — спросила она.
— Пока не знаю, — честно ответил тот. Будь на месте Ситиллы кто другой, он, скорее всего, солгал бы, или вовсе ушёл бы от ответа. Но Проклятой лгать не хотелось. — Мне не очень нравятся и язычники, и октафиденты.
— Тогда ты знаешь, куда можно пойти, если выбрать не удастся.
— Я запомню, — он цепко взглянул ей в глаза. — Уж такие вещи не забываются.
* * *
Всё было как в тумане — даже боль уже не терзала, как раньше. Закончилось действие зелий, и Гита едва понимала, что происходит. Кажется, её везли на лёгкой карете, по крайней мере, что-то такое вспоминалось. Тряска на ледяной дороге и крики возницы. Но она совершенно не помнила ни пути, ни сопровождающих, даже хускэрл, давший то обещание, стёрся из памяти. Наверное, он мог бы его и не выполнять.
Но в конце концов она выкарабкалась. Просто однажды открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в маленькой комнате, довольно уютной и не очень похожей на тюремную камеру. Впрочем, вряд ли Тостиг стал бы терпеть такие у себя дома, а в городскую тюрьму Гиту тем более не отправил бы.
Правда, она всё равно оставалась на положении пленницы — об этом красноречиво говорили металлические браслеты, плотно охватившие запястья. Никаких цепей, правда, не было, но иттриевые кандалы в них и не нуждались.
Кроме того, в комнате она была не одна.
У окна сидела девушка, спокойно изучая Гиту взглядом. Та ответила тем же: весь образ незнакомки настолько отличался от образа северянки, что моментально приковывал внимание. Тёмные волосы, золотистая кожа, лёгкий тёмный макияж, удивительно гармонично объединявшая всё это между собой — Гита так не умела. Нет, конечно, она обладала умением наводить красоту с помощью краски, но здесь было нечто иное, чем просто подведённые сурьмой глаза. Здесь было искусство.
— Ну здравствуй, — наконец проговорила Гита, и сама ужаснулась грубому звуку своего голоса.
— Добрый день, мейстрел Фэруолл.
У южанки, в отличие от неё, с голосом было всё в порядке — он ничем не уступал внешности.
— Кто вы?
— Я думала, вы сперва спросите, где находитесь.
— Это я и так знаю, — Гита бессильно откинулась на подушку. — В замке Тостига Торкельсона, где же ещё.
Незнакомка не удивилась. Чем-то похожа на Магнуса, вдруг подумала норна. И этот южный образ. Джумар? Она никогда не встречала раньше людей из империи, если не считать Магнуса, но девушка не походила ни на исолльцев, ни на элассийцев, ни на других амальтейцев. А для более экзотических стран она обладала слишком светлой кожей.
Значит, точно Джумар.
— Как вы себя чувствуете, мейстрес?
— А вы как думаете? — она скривилась. — Будто во льду век провела.
— Король просил меня следить за вашим состоянием, потому что его лекари развели руками. Весьма странная болезнь, такой я не встречала. Вы были наполовину здесь, а наполовину — где-то в астрале, иногда бредили. Помните что-нибудь?
— Отрывки. Почти ничего.
— Вы знаете, что это было?
— Знаю. Я не заразна, если вы об этом.
— Это интересовало короля, — незнакомка улыбнулась. — Меня же интересует всё.
Гита вздохнула. Видимо, девчонка не отстанет, пока не добьётся своего. Хотя какая она девчонка — они с Гитой ровесницы, судя по всему. Настырная джумарка. Рассказывать о своих экспериментах с зельями совершенно не хотелось.
— Я сама создала это состояние, и могу уверить, что оно не заразно, и никакой опасности для дражайшего Тостига я не несу, — раздражённо пробурчала она. — Зачем вам это? Любопытство?
— В какой-то мере. Я лекарь.
— Да уж понятно, что не кузнец, — Гита громко фыркнула. — Значит, интерес книжника?
— Почему нет?
— Потому что помощь вам — это помощь Тостигу, а ему я помогать не желаю. К тому же случившееся со мной вряд ли случится с кем-нибудь ещё. Толку от ваших расспросов?
— Опыт нужен всегда.
— Вот как? Кто вы вообще?
— Меня зовут Джаана Илос, я маг Жизни седьмого звена Империи Джумар.
— И что вы нашли в Хельвеге?
— Ничего, — Джаана пожала плечами. — Здешняя погода, надо сказать, отвратительна.
— Понимаю. Вы привыкли к жаре.
— Её я тоже не люблю.