Андрей Первозванный. Опыт небиографического жизнеописания
Шрифт:
После этих слов, постояв на земле несколько мгновений и в последний раз пристально взглянув на крест, блаженнейший Андрей сам поднялся на него и велел братьям подпустить палачей, дабы исполнили они своё дело. Те стояли поодаль, боясь приблизиться к Стратоклу, но тот сам подозвал их, и тогда подошли они ко кресту и привязали Андрея за ступни и подмышки, а колен ему не перебили, как и приказывал им жестокосердый проконсул. Тот хотел, чтобы длилось мучение казнимого до ночи, пока не сожрут его псы.
Стоявшие кругом братья — а было их так много, что невозможно исчислить, — увидели, что не сделали с их учителем палачи того, что обычно делают с распинаемыми, и понадеялись снова услышать его проповедь, а тот, вися на кресте, покачивал головой и радостно улыбался.
— Чему улыбаешься ты, раб Божий Андрей? — спросил его Стратокл. —
Отвечал ему тогда блаженный Андрей:
— Как же не смеяться мне, дитя моё Стратокл, если напрасны все уловки Эгеата, коими старается он нас покарать! Он так и не понял, что не одолеть ему нас своими ухищрениями. Не желает он и слышать об этом. А ведь если бы захотел, то узнал бы, что человеку Иисусову не страшны его казни.
Сказав так Стратоклу, обратился Андрей ко всем собравшимся, которые негодовали на несправедливый приговор Эгеата:
— Мужи, стоящие рядом со мною, женщины и дети, старцы и рабы, свободные и все прочие, кто хочет меня послушать! Если вы полагаете смерть концом вашей жизни, то сейчас же уходите отсюда! И если вы считаете соединение души и тела самой душой, как будто после их разлучения ничего нет, то мыслите вы, как звери, и придётся вас причислить к диким зверям. И если вы любите здешние наслаждения и всячески к ним стремитесь, получая только от них выгоду, то вы подобны разбойникам. И если вы думаете, что вы — это лишь видимое, а кроме него ничего нет, то вы рабы незнания и невежества. И если вы полагаете, что этот полуночный мир только один и существует, а кроме него нет ничего, то вы сородичи этой ночи. И если вы считаете, что ваша земная пища придаёт вес телу и силу крови, то сами вы земля. И если вы, обладая убогим телом, думаете, что счастливы, то вы поистине несчастны. И если ваши внешние успехи делают вас блаженными, то достойны вы жалости. И если остальные ваши богатства порабощают вас себе, то пусть вас обличит их преходящесть!
Услышав эти слова, некоторые жители Патр, нетвёрдые в вере, но падкие до зрелищ, разошлись в разочаровании — да получат они достойную себя награду. А другие, оставшиеся у ног блаженного Андрея, удостоятся Царства Небесного, ибо слышали они его спасительную проповедь:
— Что пользы вам, если приобрели вы внешнее, а себя самих — нет? Или какая вам выгода от внешних вещей, когда душа ваша продана в рабство страстям? Или какая вообще может быть забота о внешнем, когда пренебрегаете вы тем, чем являетесь на самом деле? Измените же, прошу я всех вас, свою тягостную жизнь — напрасную и безумную, кичливую и пустую, бренную и преходящую, подругу удовольствий и рабыню времени, дитя пьянства и приживалку распутства, спутницу сребролюбия и зачинщицу коварства, союзницу убийств и сторонницу вражды, предводительницу вожделения и начальницу прелюбодеяний, посредницу ревности и устроительницу убийств! Пожалуйста, оставьте её, собравшиеся здесь ради меня, и поспешите постичь мою душу, которая устремляется к тому, что превыше времени, превыше закона, превыше слова, превыше тела, превыше удовольствий — горьких, нечестивых и полных всяких тягот. Увидьте же теперь и сами то, о чём я говорю, своими душевными очами; последуйте за устроенной мною дружбой; познайте наши труды, о которых я сейчас беседую с вами; возьмите в залог мой ум; приобщитесь к новому для вас общению; подчинитесь моим благим вожжам; очистите свой слух, дабы услышать то, что я говорю, — одним словом, отвратитесь от всего преходящего, а за мной поспешите.
Великое множество людей устремляло свои взоры к вершине креста, откуда вещал Андрей, продолжая:
— Но и теперь, как я знаю, не глухи вы к моим словам: так мало-помалу отваживаются люди на познание нашего Бога. Я ухожу туда, где приготовлю путь для согласных со мною и тех, кто стал совершенными через чистую веру и любовь к Нему, кто успокаивает огонь и прогоняет мрак, тушит печи и умерщвляет червя, отсекает угрозу и затыкает рты бесам, разрушает начальственные силы и овладевает властями, ниспровергает диавола и отражает сатану, наказывая их злобу. А у тех, кто пришёл сюда не с любовью к Богу, но с лицемерием, и ради бесплодных удовольствий предался шарлатанству, безверию и прочему невежеству, решив, что нет ничего иного после разрушения здешнего, что всё это уходит и уносится, улетает и убегает, враждует и правит, наказывает и опаляет, напоминает и гонит, а также
Толпа, услышав всё сказанное Андреем, остолбенела от изумления и не отходила от креста, чтобы ещё и ещё слушать его слова, а блаженный всё продолжал говорить и говорил, не зная устали, три дня и три ночи. Когда же на четвёртый день, поражённые его мужеством, непреклонностью его мысли, обилием божественных слов, полезностью его увещания, стойкостью его души, мудростью его духа, твёрдостью его ума и чистотой рассудка, — вознегодовали граждане Патр на своего проконсула и ринулись толпой к трибуналу, где тот заседал, творя неправедный суд, и кричали ему:
— Что за приговор ты вынес, о проконсул? Судил ты Андрея дурно и приговорил его несправедливо! Нечестив твой суд!
— Чем провинился сей муж? Что плохого он сделал? Весь город взволновался из-за его казни, ибо всех нас ты огорчаешь, всех нас обижаешь.
— Не предавай Цезарева города! Верни ахейцам мужа праведного, верни нам мужа, чтущего Бога. Не убивай мужа божественного, не умерщвляй мужа благочестивого.
— Висит он четыре дня и всё ещё жив. Сам ничего не ест, а нас насыщает своими словами!
— Сними же со креста — и успокоимся мы!
— Отпусти целомудренного — и все Патры останутся праведны!
— Освободи разумного — и всю Ахею пощади!
Поначалу Эгеат не обращал на крики толпы никакого внимания и рукою давал знаки убраться вон от трибунала и не мешать ему, тогда все, исполнившись гнева, ворвались в трибунал и попытались наброситься на него, было же их около двух тысяч. Испугавшись, что обезумевшая толпа разорвёт его на куски, Эгеат вскочил с места и пообещал отпустить блаженного Андрея — и тогда подхватили его на руки и понесли к месту казни.
Ликующая толпа поспешила возвестить апостолу, что ждёт его освобождение от мук, и прибыли к нему Эгеат и Стратокл,
Максимилла и Ифидама. Но, узнав об этом, тяжко сокрушился Андрей:
— Увы неразумию моих учеников! Увы туману, что окутал вас, воспринявших множество таинств! О, сколько же говорил я ныне — и всё напрасно! О, сколько совершил я всего, дабы избежать земного! Откуда же в вас столь дикая любовь к плоти? Откуда эта привязанность ко всему телесному? Зачем вы просите меня задержаться в этом преходящем мире? О, если бы вы знали, что избавился я от пут и привязался к самому себе, то и сами поспешили бы избавиться от многого и привязаться к единому! Что же мне теперь сказать вам?.. Что непременно случится моё и ваше освобождение, что соединимся мы с Тем, Кто существует ради всех и Кто превыше всех.
Увидев у ног своих распростёртого Эгеата, горестно воскликнул блаженный Андрей:
— А, вот и сам Эгеат подходит ко мне! Что мне сказать ему, пообещавшему освободить меня? Зачем пришёл ты сюда, чуждый всему благому? Что задумал ты на сей раз? Что предложишь нам? Неужели раскаялся ты и пришёл меня освободить? Но даже если и раскаялся, то не уступлю я тебе, Эгеат! Даже если всю свою власть сложишь ты к моим ногам, не отступлюсь я от себя! Даже если назовёшь себя моим учеником, не поверю я тебе! Освободишь ли ты, о проконсул, развязанного? Освободишь ли убежавшего? Освободишь ли избавленного? Освободишь ли узнанного Родственником, помилованного, возлюбленного Им, враждебного тебе? Есть у меня Тот, с Кем я пребуду вечно; есть Тот, с Кем буду жить в бесконечные веки. К Нему я ухожу, к Нему направляюсь, это Он указал мне на тебя и сказал: «Познай Эгеата и его дары. Пусть не пугает тебя этот ужасный муж и пусть не думает завладеть тобою, ибо ты Мой. Враг он тебе — осквернитель и обманщик, развратник и клеветник, безумец и сумасшедший, шарлатан и убийца, гордец и льстец, ужасный и гневливый обманщик, нисколько не сострадательный и запятнанный всею скверною своей материальной оболочки!» И вот, познав тебя благодаря Обратившемуся ко мне, наконец-то удаляюсь я от тебя. О ты, называемый проконсулом, а на деле ничтожнейший из смертных — ты, как вижу я, сокрушён и опечален, ибо убежал я от тебя к Тому, Кто бесконечно выше и могущественней тебя. Будешь ты плакать и биться в безумии, стонать и печалиться, отчаиваться и сокрушаться, скорбеть и уподобляться сородичу твоему морю — погляди, как бушует оно во гневе, разъярясь оттого, что избавляюсь я от вас.