Андрей Рублев
Шрифт:
Князь, подойдя к столу, взял свиток, развернув его, пробежал по написанному быстрым взглядом, кинул свиток на стол и зашагал по палате.
– Беседа у нас, Арина Лукияновна, будет не радостная, – сообщил он, остановившись напротив.
– Чем на сей раз провинилась перед тобой?
– Передо мной у тебя нет вины.
Князь оглядел гостью, не заметив на ее лице беспокойства и даже удивления, продолжал:
– Тредневось гонец из Сарая привез повеление от хана. Велит хан тебе перед его очами объявиться.
– Зачем же я хану понадобилась?
– Сдается
– Не утаивай, княже, правды. Скажи, зачем хану понадобилась?
– Истинный господь – не ведаю! Но могу сказать, что баскак упредил, что, ежели добром не подашься к хану, он тебя силой к нему доставит. По-злому татарин упредил.
Ирина встала:
– Велишь понять, что за меня не заступишься?
Взгляды гостьи и князя скрестились.
– А ты пораскинь умом, дельно ли мне, не зная причин зова, из-за тебя с ханом в спор вступать? Чать, под его волей дышу.
– Поняла! Заступа за меня тебе не с руки.
– Да ты не пужайся. Большой вины у тебя перед ханом нет. Съездишь в Орду по-доброму – так и откупишься по-легкому. Живешь не в бедности. Коней добрых с собой прихвати. Не пужайся и сказывай свой ответ.
– Ежели в самом деле не заступишься, то придется повидать хана. Глядишь, сумею смирить ханский гнев на милость. За свидание, княже, благодарствую.
– Зла на меня не утаивай. Сама знаешь, коли татары надумают на Москву податься, – удел мой у них на пути.
– Стало быть, слух такой идет?
– Неужли не слыхала, что кочевье шевелится?
– Слыхала.
– Не хотел говорить, но скажу – слух ходит, что князь Юрий брата твоего в Орду намеренно свез. Выслужиться захотел.
– Вон как! Уволь, княже, от твоего наговора на князя Юрия. Слыхивала, что не в дружбе с ним.
– Да он из всех удельных – самый первый потатчик татарам. Снится ему, что с их помощью заберет власть над Русью.
– И тебе самому, княже, всякие сны снятся. Только локоть близок, а куснуть нельзя. Чую, все сказал, княже?
Боярыня, поклонившись, направилась к двери, но от вопроса князя остановилась.
– Мурзе Алиману сама скажешь о согласии?
– Пошто же. Сам скажи татарину.
– Не можешь свою гордыню пересилить?
– Вот из-за нее хану и захотелось на меня поглядеть.
– Долго ли погостишь в городе?
– Поутру в Москву подамся.
– Сего не дозволяю.
– Надобность у меня великого князя Дмитрия повидать. Чать, мое хозяйство и его руки держат.
– На сей раз без него обойдемся. Во время твоей отлучки я с твоей вотчины глаз не отведу. Под моей волей живешь в уделе, Арина Лукияновна. Не даю позволения Москву навестить!
– Дозволь княгиню навестить. Расскажу ей о нашей безрадостной беседе.
– Не надобно ей про твое горе знать!
– А почем знаешь, что горе ждет меня у хана?
– Так ведь к татарам едешь, а с ними надо ухо востро держать.
– Поживу – увижу. А на твой запрет так скажу:
Князь Александр после ухода гостьи, заложив руки за спину, шагал по палате, озабоченный концом беседы. Он догадывался, что Хмельная напугана приказанием хана, но умеет скрывать свой испуг. Боярыня наверняка будет искать защиты Москвы, надеясь на помощь князя Дмитрия.
Александр понимал, что своеволие боярыни при поддержке Москвы обернется для него бедой – татары могут лишить его княжения. Заботило князя и то, что будет с богатейшей вотчиной, если боярыня не вернется из Сарая. Чтобы овладеть вотчиной, пока к ней не протянется рука Москвы, надо было принять спорые меры. Он не сомневался, что боярыня попытается поехать в Москву, а потому следовало послать на все дорожные заставы конную стражу с приказанием задержать ослушницу. Задумал князь заехать к баскаку и сообщить ему о данном боярыней обещании, не скрыв от татарина кое-какие подозрения о ее тайных замыслах.
Рассерженная запретом князя на поездку в Москву, Ирина, покинув думную палату, пошла к княгине, пожаловалась ей на суровость князя, рассказала о предстоящей поездке в Орду. Напугав княгиню своим рассказом, боярыня, несмотря на уговоры, отказалась ночевать в княжеских хоромах и, простившись с княгиней, уехала.
Миновав сосновую рощу, отделявшую усадьбу князя от города, боярыня приказала кучеру ехать к дому соборного благочинного отца Питирима, с попадьей которого дружила, заведя с ней знакомство еще в девичьи годы в Угличе. Она знала, что в доме попа будет приветливо встречена, и была уверена, что ей не откажут в помощи.
Накрапывал дождь.
Неожиданное появление боярыни вызвало в доме благочинного переполох. Сердобольная хозяйка после всегдашних охов и ахов с объятиями и поцелуями осыпала боярыню вопросами о причине ее появления в городе. За чарой душистого медового питья боярыня не со всей откровенностью поделилась с хозяйкой о беседе с удельным князем. Ошеломив попадью сообщением о требовании хана, она сообщила, что князь воспротивился против ее поездки в Москву, и легко убедила подругу, что эта поездка ей крайне необходима, поскольку не сомневается, что князь Дмитрий без помощи ее не оставит.
Встретив полное сочувствие матушки Степаниды, боярыня высказала ей свои предположения относительно того, что удельный князь обязательно прикажет задержать ее и ей на своих лошадях никаким образом из удела не выбраться, поэтому она покорнейше просит верную подругу оказать ей помощь – на день одолжить свой возок с лошадьми. Боярыня, обманув бдительность княжеской стражи, смогла бы тогда добраться до женского монастыря на лесных болотах, а уж оттуда она обязательно сама выберется за пределы удела. Попадья, не раздумывая, согласилась выполнить просьбу гостьи, так как не испытывала расположения к князю Александру. Она даже лично решила сопровождать гостью в монастырь, чтобы скрыть обман.