Аненербе. Оккультный демарш СС

У Генриха Гиммлера было две любимые игрушки — орден СС и институт «Наследие предков». Пожалуй, никто во всём рейхе так истово и страстно не верил в магические силы, как этот человек.

Геббельс верил, потому что ему было положено верить и делиться этой верой с другими.

Геринг — потому что верил в своего фюрера… до известного, впрочем, предела, и себе Геринг верил больше, чем магии.

Борман верил, поскольку был предан своему фюреру и не мог представить, что тот способен ошибаться.

А сам Гитлер верил,

потому что не однажды на него нисходил дар провидения, и призрачные видения будущего и манили его, и пугали.

Но Гиммлер верил безоговорочно. Он верил так, как дети верят в Сайта-Клауса, приносящего на Рождество подарки. И он знал, что силы магии безграничны!

На наш трезвый просвещённый взгляд, всё это выглядит до крайности нелепо. Вполне солидный мужчина с брюшком и морщинами на челе, политический деятель, образованный в целом немец… и магия. Однако этот внешне непримечательный рейхсфюрер был твёрдо убеждён, что звёзды при рождении предрекают судьбу младенцу, что изменить её движение невозможно и что нужно следовать своему пути и держаться за тех людей, чьи звёзды обещают грядущее величие. Своей судьбы он досконально не знал: он не имел представления о точном времени своего появления на свет. Это его и пугало и одновременно радовало. По натуре Гиммлер был мнителен и страшно суеверен, будущего он страшился. А не зная точного указания на дурные знаки, можно делать вид, что… всё ещё будет хорошо! С этим проклятием неизвестности он и жил. Надеясь, впрочем, что если полностью подчинить себе высшие магические сущности, то можно справиться и с самой неблагоприятной судьбой. Поэтому Гиммлер окружил себя различными гадателями, прорицателями, астрологами, а в свободное от государственных дел время изучал конфискованные у арестованных магов бумаги и книги, изучал очень внимательно и многое запоминал практически наизусть. Ни один человек во всём Третьем рейхе не освоил столько оккультной литературы, сколько Гиммлер! Пошла ли ему наука на пользу? Вероятно, не совсем, то есть не так, как он этого хотел. Но благодаря Гиммлеру Германия получила самое тайное и магическое общество новых рыцарей-воинов — СС и самый удивительный институт — «Аненербе».

Об этих двух игрушках Гиммлера, которые принесли много горя и немцам, и завоёванным немцами народам, и самому создателю игрушек, и тем, кто воспользовался плодами немецкого ума, — и рассказывает эта книга. Обличений нацизма и прочих благоглупостей, которыми грешат литературные творения, посвящённые Третьему рейху, тут вы не найдёте. Все мы знаем, что нацизм — это плохо, национал-социализм — плохо вдвойне, и вновь муссировать эту тему смысла не имеет. А вот разобраться в том, что же собой представляли самые элитные вооружённые силы рейха и самые научные изыскания рейха — стоит. Это весьма любопытно. Хотя бы потому, что соответствующего аналога ни в новой, ни в новейшей истории мы не имеем!

То, о чём пойдёт наш рассказ, было рождено только в Третьем рейхе и могло существовать только в нём. И хотя часто говорят, что близнецом-братом Германии был сосед — пентаграммный СССР, это не совсем справедливо. Братом — да, оба режима, как когда-то заметил Солженицын, четвероногие, только ни одному ненавистнику этого Союза в голову не придёт писать о чёрной мессе, которую служат для дарования победы на фронте элитные офицеры НКВД, а вот о подобных магических занятиях в высшем эшелоне СС известно, и это отнюдь не сказки. И наука, которой занимались в «Аненербе», это отчасти вполне нормальная наука, принадлежащая двадцатому столетию, очень даже хорошая и правильная наука, опирающаяся на весь багаж человеческих знаний, а отчасти — это весьма странная наука, мистическая, имеющая в виду некий сверхбагаж сверхзнаний и изучающая то, о чём мы до сих пор имеем весьма смутное представление, или то, чего, по сути, и вовсе не существует. А знаете, что бывает, когда в одном институте объединяются сразу два научных принципа? Правильно, рождается монстр. У него вроде бы и все части тела на месте, однако странные они какие-то, дикие, но весьма примечательные. И нередко такие монстры дают неожиданно новый взгляд на мир. Так сказать, пассионарный, по Льву Николаевичу Гумилёву.

О том, что, используя свою новую улучшенную науку, натворили эти пассионарии, всё было сказано раз и навсегда на Нюрнбергском процессе. Но даже через шестьдесят с чем-то лет после него

вопросы остались. Они не о том, насколько плохо или хорошо то, что учинили пресловутые пассионарии, а о том, что же и как же они творили, и главное — зачем! Ведь не из врождённого же садизма, а исходя из великого двигателя прогресса — исключительной любознательности вкупе с методичностью и педантизмом, свойственным каждому правильному немцу.

На Нюрнбергском процессе, стоило только очередному обвиняемому начать говорить об особом знании и особых практиках, рот ему тут же затыкали. Поэтому и ответы их звучат крайне односторонне. Да, уничтожали, сжигали, вешали, топили, морили, травили, сдирали кожу и совершали прочие неблаговидные поступки с себе подобными. Но делали это для того, чтобы… Тут обвинители только рукой махали. Объяснения излишни. Между прочим, отмахивались они от объяснений зря. Эти объяснения человечеству стоило услышать. Потому что только тогда и стало бы ясно, зачем лились реки крови, и что именно на этой крови выросло и — это ещё важнее — должно было вырасти.

Но Нюрнбергский процесс был самым странным в этом плане процессом. Он был создан только для того, чтобы предать нацизм анафеме и юридически грамотно казнить тех, кто оказался связанным с НСДАП (со всеми вытекающими из членства в партии последствиями). Это был показательный процесс. Процесс-реванш. Поэтому от его участников требовалось признание вины, но не объяснение вины. Конечно, многие признания намеренно обрывались: каждый из союзников хотел получить немецкие секреты, чтобы потом их полноценно использовать. Но дело даже не в этом. Нужно было осудить — осудили. Примерно так же, как в той же Германии судили при Гитлере коммунистов, а в Советской России — политических противников. Показательные процессы — они всегда кроятся по одному и тому же образцу. И всё же, всё же, не хочется, чтобы мы упустили что-то важное.

Сами подумайте: Германии, по Версальскому миру лишённой всего, удалось за двенадцать лет нацизма создать лучшую в мире науку, несмотря на то, что она была… частично магическая, и лучшую на тот момент армию — иначе бы она не продержалась на нескольких фронтах в течение семи лет (с 1939 по 1945 гг.).

Гитлер относился к Гиммлеру снисходительно. Излишняя магичность рейхсфюрера вызывала у него усмешку. И разрешая Гиммлеру создать СС, он ведь сначала представлял эти части как потешные. Как игрушки Гиммлера. На деле оказалось, что было создано ядро всего государства, элита. Тайный орден тайной полиции рейха. Из небольшого отряда охраны сформировался огромный орден, реально управляющий всей страной. И давая добро на создание института «Аненербе», Гитлер тоже не предполагал, чем станет для Германии это детище Гиммлера! В таких мелочах он вдаль не заглядывал. Но обе мелочи были судьбоносными. И, может быть, именно благодаря этим двум мелочам Третий рейх и стал на долгое время сильным и непобедимым.

Нацисты, которых Гитлер привёл к власти в 1933 году, не сами придумали мистическую идею о превосходстве немецкого народа над всеми другими народами. Эта идея (о расовом превосходстве) буквально носилась в дурном воздухе последней четверти девятнадцатого — начале двадцатого века. В своей книге «Гитлерборея» мы посвятили её анализу немало времени. Пожалуй, повторяться не стоит, но основные факты напомнить просто необходимо.

Дело в том, что по всему миру в это время происходит обращение к истории национальных, а глубже — расовых — корней человечества. И труды на эту тему мы найдём и у французов, и у англичан, и у немцев, и у русских. Поиски корней тесно связаны были с поисками того конкретного места, откуда пошло развитие рас, то есть прародины человечества. Серьёзные учёные, то есть ортодоксальные, искали это место, чтобы понять, каким путём шли миграции древнего населения Земли. А мистические — чтобы попробовать вернуться на прародину и найти древние артефакты. Прародина ассоциировалась у них с тем эдемским садом, откуда Бог христиан и иудеев когда-то их изгнал. Поэтому возвращение на прародину подразумевало и возвращение к лучезарному прошлому, божественному миропорядку. Это мы после многолетнего атеистического воспитания с усмешкой воспринимаем возможность отыскать Эдем на Земле, а в позапрошлом веке очень немногие учёные были атеистами, и если в Библии сказано, что Эдем — родина, значит, так оно и есть — родина. Точка.