Ангел для сестры
Шрифт:
Я сердито посмотрела на нее.
– Ты подслушивала?
– Извини, но неужели при таких тонких стенах ты надеялась побыть со своим Ромео тет-а-тет?
– Если тебе есть что сказать – говори, – предложила я.
– Мне? – Иззи нахмурилась. – Но это же не мое дело, правда?
– Не твое.
– Отлично. Тогда я оставлю свое мнение при себе.
Я закатила глаза.
– Ну пожалуйста, Изабелл.
– Я думала, ты не попросишь. – Она присела рядом со мной на диван. – Знаешь, Джулия, когда бабочка впервые видит яркий свет, он
– Во-первых, не надо сравнивать меня с насекомым. Во-вторых, летит подальше, а не бежит. В-третьих, нет никакого второго раза. Бабочка умерла.
Иззи ухмыльнулась.
– Ты такой адвокат.
– Я не позволю Кемпбеллу ранить меня.
– Тогда попроси, чтобы тебя перевели.
– Это же не армия. – Я обняла диванную подушку. – И я не могу это сделать, особенно сейчас. Он подумает, что я слабая и теряю профессионализм из-за глупого, тупого… случая.
– Ты не можешь. – Иззи покачала головой. – Он – эгоцентричный придурок, который пожует тебя и выплюнет. А у тебя настоящий дар влюбляться в мерзавцев, от которых нужно бежать сломя голову. Мне не хочется сидеть здесь и слушать, как ты пытаешься убедить себя в том, что у тебя нет никаких чувств к Кемпбеллу, в то время как пятнадцать лет ты залечивала рану, которую он тебе нанес.
Я изумленно посмотрела на нее.
– Ничего себе!
Она пожала плечами.
– Думаю, мне просто надо было выговориться.
– Ты ненавидишь всех мужчин? Или только Кемпбелла?
Иззи сделала вид, что задумалась.
– Только Кемпбелла, – в конце концов ответила она.
Больше всего мне хотелось сейчас остаться в гостиной одной и швырнуть что-то. Например, пульт от телевизора, или стеклянную вазу, или еще лучше – свою сестру. Но я не могла выгнать Иззи из дома, в который она переехала всего несколько часов назад. Я встала и взяла со стойки ключи.
– Я ухожу. Ложись, не жди меня.
Я не часто хожу куда-то по вечерам, поэтому никогда не была в баре «Кот Шекспира», хотя это всего в четырех кварталах от моего дома. В баре было темно, полно народа и пахло смесью пачули и гвоздики. Я протолкнулась внутрь, взгромоздилась на стул у барной стойки и улыбнулась сидящему рядом мужчине.
Мне хотелось заняться сексом на заднем ряду в кинотеатре с кем-нибудь, кто не знает даже моего имени. Мне хотелось, чтобы парни подрались за честь угостить меня.
Я хотела показать Кемпбеллу, что он теряет.
У сидящего рядом мужчины были голубые глаза, собранные в хвост черные волосы и улыбка Керри Гранта. Он вежливо кивнул мне, потом отвернулся и начал целоваться с каким-то блондином. Я оглянулась и увидела то, чего сначала не заметила: в баре было полно мужчин, но танцевали, флиртовали и заигрывали они друг с другом.
– Что вы будете? – У бармена были ярко-розовые волосы, прическа, как у дикобраза, а в носу
– Это гей-бар?
– Нет, это клуб офицеров Вест-Пойнта. Ты хочешь выпить или нет? – Он показал на бутылку текилы за своей спиной и взял низкий стакан.
Я порылась в сумочке и достала пятидесятидолларовую купюру.
– Давай всю, – посмотрев на бутылку, я нахмурилась. – Держу пари, Шекспир никогда не имел кота.
– Кто нагадил тебе в душу? – спросил бармен.
Прищурившись, я посмотрела на него.
– Ты не гей.
– Конечно гей.
– Если бы ты был геем, то скорее всего понравился бы мне. Как это было с… – Я посмотрела на увлеченную пару рядом, потом на бармена и пожала плечами. Он покраснел, потом отдал мне деньги, и я запихнула их обратно в кошелек.
– Кто сказал, что нельзя купить себе друга? – пробормотала я.
Через три часа я осталась в баре одна, не считая Семерки. Бармен называл себя так с прошлого августа, когда решил избавиться от всего, к чему обязывало имя Нейл. «Семерка» не несет абсолютно никакого скрытого смысла, сказал он мне, и именно это ему нравилось.
– Может, надо было выбрать «Шестерку», – заметила я, когда бутылка текилы опустела. – Тогда можно было менять на «Девятку».
Семерка как раз закончил складывать стаканы.
– Все. Тебе хватит.
– Он называл меня Бриллиантом, – вспомнила я, и этого было достаточно, чтобы расплакаться.
Бриллиант – это просто камень, подвергшийся влиянию высокой температуры и огромного давления. Исключительные вещи всегда прячутся там, куда никто и не думает взглянуть.
Но Кемпбелл взглянул. А потом бросил, напомнив мне, что увиденное не стоило его времени и усилий.
– У меня тоже когда-то были розовые волосы, – сказала я Семерке.
– А у меня когда-то была нормальная работа, – ответил он.
– И что случилось?
Он пожал плечами.
– Я выкрасил волосы в розовый цвет. А с тобой что случилось?
– А я отрастила свой цвет.
Семерка вытер стойку, на которую я нечаянно разлила текилу.
– Никто не ценит того, что есть, – произнес он.
Анна сидела за кухонным столом одна с большой миской хлопьев. Она широко открыла глаза, увидев своего отца со мной, но больше никак не отреагировала.
– Ночью был пожар, да? – спросила она, шумно вздохнув.
Брайан пересек кухню и обнял ее.
– Да, сильный.
– Поджигатель?
– Вряд ли. Он поджигает пустые здания, а там был ребенок.
– Которого ты спас, – угадала Анна.
– Точно. – Он посмотрел на меня. – Я хотел отвезти Джулию в больницу. Поедешь с нами?
Она посмотрела в миску.
– Не знаю.
– Эй! – Брайан поднял ее подбородок. – Никто не собирается запрещать тебе видеться с Кейт.
– Но никто особенно и не обрадуется, увидев меня там, – сказала она.