Ангел-хранитель
Шрифт:
Рената уже начала привыкать к тому, что ее постоянно вызывают в РУВД. Она успела изучить характеры всех оперативных работников, а следователь Мостовой стал ей почти родным человеком. Ей нравился этот харизматичный мужчина – своим цепким умом и тонким чувством юмора, хотя вначале, когда ее саму подозревали в убийстве Суржикова, она относилась к следователю несколько иначе.
После того как объявился Суржиков, дело закрыли. Об этом Ренате было известно, и теперь она не представляла, зачем она понадобилась милиции вновь.
– Валерий погиб?! – Рената не смогла скрыть
– Вот такая вот петрушка, – развел руками Валентин. – Теперь нам предстоит выяснить, кому мог помешать Фианитов. Вы неплохо разбираетесь в людях, поэтому я и хочу узнать ваше профессиональное мнение. Мы подозреваем Алексея Суржикова. Как вы считаете, он способен на убийство?
– Смотря на какое… Совершить убийство можно спонтанно, а можно – заранее все продумав. Первый вариант – точно не для Алексея! Это очень сдержанный человек, прекрасно владеющий своими эмоциями. Мне довелось однажды видеть его сердитым. Голос Суржикова был напряженным, он не кричал, нет, но разговаривал очень резко. Я много раз видела мужчин в гневе, и нередко мне становилось страшно, что они непременно на ком-нибудь сорвут свою злость, и тогда тому человеку не поздоровится. Алексей же у меня опасений не вызывал, от него волн агрессии не исходило вообще. Могу сказать, что он добрый, хотя его доброта весьма своеобразна – он часто обижает людей и сам того не замечает, считая, что поступил справедливо. Что же касается заранее спланированного убийства, тут все сложнее… Я не настолько хорошо знаю Суржикова, чтобы дать точный ответ на этот вопрос. Не сомневаюсь в одном: он человек весьма разумный и, прежде чем что-либо сделать, тщательно взвесит все «за» и «против». Если овчинка покажется ему не стоящей выделки, Алексей не предпримет абсолютно ничего.
– А если овчинка дорогая и выделки стоит?
– Значит, потребуются очень веские причины для убийства.
– Веские причины… – произнес Мостовой задумчиво. – Они для всех разные. Для кого-то и сто рублей – причина, чтобы отправить человека на тот свет.
– Не знаю, насколько это может быть связано с убийством, – сказала Рената, поколебавшись. – В походе произошло вот что…
Еще когда ее допрашивали впервые, в связи с пропажей Суржикова, следовало заявить о найденной на борту яхты картине. Тогда Рената решила этого не делать. Картина вернулась в музей, она не пострадала, а вот Арине грозили неприятности. Ренате было жаль свою наивную подопечную. К тому же ей самой нервы основательно вымотали бы – все-таки получается, что и она в чем-то выступила соучастницей. «Негодяя бог накажет», – рассудила тогда Рената и словно напророчила. Но свершить кару Всевышнему явно кто-то помог.
Отпустив Ренату, Мостовой связался с оперативниками и поручил им работу, связанную с открывшимся новым обстоятельством дела – картиной, которую Фианитов сначала выманил у сотрудницы музея, а затем вывез на яхте за рубеж. С этой целью Кострова отправили «на раскопки» в архивы Русского музея, а Шубин занялся Ариной Калязиной.
Серые печальные глаза уставились в стену, их обладательница совершенно не желала идти на контакт. Терпение у Шубина закончилось. Он объяснил Арине, чем ее молчание может для нее обернуться, но девушка словно набрала в рот воды.
– Я вам предложил рассказать о человеке, для которого
Арина совсем отвернулась от Шубина, но он успел заметить, что на ее глазах появились слезы. Два тонких ручейка скользнули по щекам, и почти одновременно капли слез упали на лист бумаги, лежавший перед Ариной.
– Вот, выпейте, – привычным жестом наполнил Анатолий из чайника чашку и предложил девушке.
Арина выпила воды, вытерла слезы и заговорила:
– Я не понимаю, как это случилось. Денис…. То есть Валерий… Он был таким обходительным, внимательным, так интересно рассказывал про живопись!..
– Арина, кроме Ренаты, вы больше никому не говорили о выносе вами «Зимнего утра» из музея? – спросил Шубин, когда она закончила свой рассказ.
– Нет, – покачала головой бывшая сотрудница Русского музея. – Хотя… я сказала одной гадалке.
– Кому?! – удивился оперативник.
– Я хотела вернуть Дениса. То есть Валерия. Думала, если его приворожить, он вернется.
– Адрес гадалки!
Арина полезла в сумочку. Она долго в ней рылась, прежде чем откопала записную книжку.
– Улица Полярников, 19, квартира 84. Есения. Тут еще телефон.
Анатолий черкнул в блокноте.
– Да, а зачем вы уволились из музея? – спросил он напоследок.
– Хочу начать новую жизнь.
Когда к гадалке с необычным именем Есения пришел Юрасов и стал задавать ей вопросы об Арине и украденной ею из музея картине, та, как и следовало ожидать, изобразила полнейшее недоумение.
– Ко мне многие приходят, всех и не запомнить. А эта… – Есения бросила взгляд на фото Калязиной, – может, и была у меня. Чтобы кто-нибудь про кражу из музея мне рассказывал, такого не было. – Она откинула с лица прядь каштановых волос и обожгла его взглядом своих колдовских глаз, при этом ее губы кровавого цвета капризно дернулись.
Антон без всякого интереса перелистал папку с документами салона. Лицензия у Есении имелась, налоги она платила исправно, и надавить на нее не представлялось возможным.
– Фу ты, черт! – выругался оперативник. Неожиданно из своего укрытия вынырнул черный котище и прыгнул на стол, напугав Антона.
– Не бойтесь, он не кусается, – рассмеялась хозяйка хрустальным смехом и взяла кота на руки.
Есения жила в соседней квартире, а в этой принимала клиентов. Своего Колдушу она часто брала на работу. Кот был не только домашним любимцем, но и живым атрибутом салона.
Выходя от гадалки, Юрасов нос к носу столкнулся с молодым человеком, чья внешность показалась ему знакомой. Тот, похоже, узнал Антона. Он хотел было развернуться и отступить к лестнице, но понял, что уже поздно.
– Добрый день, капитан Юрасов, – представился оперативник. – Куда следуем?
– Сюда, – указал на дверь салона посетитель.
За неделю до убийства на Будапештской
Несмотря на то что о возвращении Суржикова Фианитов уже слышал, его появление вызвало у Валерия легкое смятение – все-таки мысленно он его уже похоронил. Алексей пришел на работу как ни в чем не бывало, с неизменной улыбкой на загорелом лице.
– Привет! – улыбнулся он еще шире при виде Фианитова. – Как вы тут без меня? Не скучаете?