Angel или когда падает Небо
Шрифт:
А пока ворон летел на закат, туда, где разбила лагерь другая группа, неотступно следующая за ним. Эта группа считала себя его последователями, его приемниками на земле. Испокон веку потомки этих Тринадцати поклонялись ему, и делали все, чтобы он смог воцариться на земле, и в благодарность за это он щедро вознаграждал их. Черный Человек умел щедро благодарить тех, кто ему верно служит, это и подкупало его последователей. Он знал, что необходимо людям, знал их секреты и потаенные желания, он умел воплощать их и давать даже большее того, что они желали первоначально. Но давал он лишь до того момента, пока это не противоречит его замыслам. Выше всех интересов
"Ну, что ж, — подумал Черный Человек, — такой момент у них скоро представится…"
И вот, наконец, ворон увидел лагерь своих Апостолов. Прямо под ним в пустыне находился большой вертолет. Возле вертолета оказались разбиты палатки, вокруг которых бегали суетящиеся люди. Кто-то отдавал приказы, кто-то исполнял их. Жизнь в лагере шла своим чередом.
И сделав еще один круг над лагерем ворон начал медленно снижаться.
Покинув кладбище, Катя и Макс направились в город.
Город встретил их необычной тишиной. Парень и девушка взошли на мостовую и побрели вперед мимо маленьких каменных и деревянных домиков, домиков совсем простеньких; в каких люди жили и сотню и тысячу лет назад. На их пути попадались местные, молчаливые и задумчивые, они бросали на вновь прибывших взгляды, но заговорить не пытались.
— Нужно найти какую-нибудь гостиницу, если она тут есть, — предложил Макс. — Заодно проверим, являются ли слухи о местных правдой.
Катя кивнула, и парень направился к одному из прохожих — мужчине в сером пальто и вязаной шапке.
— Прошу прощения, — обратился Макс. — У вас тут есть гостиница?
— Нет, — ответил мужчина, — в нашем городке отродясь ничего подобного не водилось. Да и гости в наших краях большая редкость.
— Ну, может быть, вы тогда знаете кого-нибудь, кто бы мог сдать нам комнату?
— Вряд ли. Хотя, может быть. Обратитесь к матушке Серафиме, у нее пустует комната, она живет в двадцать третьем доме. Только вам сначала нужно будет заглянуть к отцу-настоятелю, непременно к нему, он у нас главный и от его воли зависит, позволено ли вам будет остаться у нас или нет.
— Вот даже как?! — произнес Макс. — А где искать вашего отца-настоятеля?
Мужчина как-то странно посмотрел на Макса, но потом улыбнулся и сказал:
— Конечно же, в храме, молодой человек. Где же еще может пребывать отец-настоятель?
Макс хотел что-то ответить на это, но Катя решительно взяла его за руку и, поблагодарив мужчину, потянула парня вперед.
— Не хватало еще настраивать местных против нас, — сказала девушка.
— Да, просто, странным он мне каким-то показался. Неужто все фанатики такие?
— Во-первых, не фанатики, а верующие, — с укоризной произнесла Катя. — А во-вторых, не все. Я же другая.
— Извини.
— А эти люди, просто живут здесь, в отшельничестве, отрешившись от всего мира, потому они такими и стали.
— Их никто не заставлял так жить.
— Не заставлял, — согласилась Катя. — Просто они хотят сохранить в сердце Веру и до конца остаться людьми. А мир… ты же знаешь, какой он, и как в нем относятся к верующим, для них там просто нет места.
Макс больше не стал возражать, он понимал, что Катя права, но в одночасье забыть все к чему он привык с детства — не мог.
Так в молчании они и шли дальше, перебирая ногами по каменной мостовой, уходившей вверх к храму. Вскоре они увидели и сам храм, стоящий на вершине холма и возвышавшийся над всем остальным городком, казавшимися по сравнению с ним просто крошечным.
Храм оказался поистине великолепен: он не походил на привычные Кате православные храмы, а напоминал скорее католический собор. Башни и тонкий шпиль колокольни уходили ввысь, врезаясь в серое небо. Фасад богато украшали скульптуры: на трех главных порталах была изображена история христианства от грехопадения до Страшного суда, а над ними — галерея апостолов из двенадцати статуй. Каждое изваяние поражало своим совершенством. На верхней площадке храма у подножья башен Катя увидела статуи загадочных химер, эти фантастические существа, казалось, были наделены душой, с высоты каменных стен они задумчиво и безмолвно наблюдали за всем, что творится на площади. Вход в храм охраняли две величественные каменные горгульи, гордо взирающие на пришедших. Их правдоподобность поражала, казалось, неизвестный мастер вложил в эти изваяния всю душу, создав поистине живые существа, будто в любой момент готовые сойти с постаментов и лишь ждущие неведомого приказа.
Катя прошла мимо гранитных стражей и остановилась перед аркой у створок огромных врат, украшенных кованым железом. Ее взору открылся настоящий шедевр: удивительные фигурные замки и ажурные листья, переплетения которых составляли замысловатые узоры. Открыв тяжелую створку, Катя осторожно вошла. Макс последовал за ней.
Внутри было тихо, каждый шаг гулким эхом проносился по огромному залу, теряясь в стрельчатых сводах. Дневной свет, проникая в огромный зал сквозь многочисленные витражи в высоких окнах, заливал храм целой радугой оттенков. Это придавало интерьеру феерическую роскошь и вместе с тем таинственность. Высоко в стене, под самым потолком, яркими красками сияла огромная розетка, переливаясь калейдоскопом цветов и разбрасывая по стенам, стрельчатому своду и каменному полу огненные блики. Ее огромные витражи изображали библейские сцены. Катя остановилась в изумлении и не смогла отвести глаз от этого волшебного и завораживающего зрелища. Ничего подобного она еще не видела. Казалось, что человеческие руки не могли создать такое.
— Здравствуйте, — неожиданно раздался чей-то голос.
Катя и Макс обернулись. Голос принадлежал молодому монашку с еще только-только проступившей щетиной.
— Здравствуйте, — сказала Катя.
Макс коротко кивнул.
— Гости большая редкость в наших краях, — продолжил монашек. — Вы хотите остаться у нас?
— Пока не знаем. Может быть, — заговорил Макс. — А с чего ты решил, что мы хотим остаться?
— Все кто приходят, все остаются.
— И многие к вам приходят? — с подозрением спросил Макс, вспоминая жуткие рассказы, услышанные накануне.
— Нет, — погрустнел монашек. — Но зато все остаются…
— Я надеюсь, что остаются они хоть по доброй воле?
— Конечно по доброй, — кивнул молодой монах. — Это ведь внутренний выбор каждого, пребывать там, где ему хочется. Просто здесь люди чувствуют себя спокойнее и защищеннее, здесь они обретают смысл… Но вам, наверное, нужен отец-настоятель?
— Да, — кивнула Катя. — Именно он!
— Простите, я должен был сразу сопроводить вас к нему, а вместо этого отвлек пустыми разговорами.