Ангел на метле
Шрифт:
– Мерси за совет, – прошипел я, – выбрось медикаменты в ведро.
– Ой, ой, видать совсем с вами плохо, – обеспокоилась домработница, – хотите омлетик?
– От твоей стряпни мне лучше не станет, – вздохнул я и пошел в спальню, чтобы позвонить Максу.
– Алло, – зазвенел из трубки девичий голосок, – слушаю.
– Извините, я ошибся, – ответил я и повторил попытку.
– Алло, – ответила та же девушка.
– Простите, я аккуратно набираю номер, но попадаю к вам.
– А кого вам надо? – спросила незнакомка.
– Постараюсь больше вас не беспокоить, –
Я опять набрал номер Макса и снова услышал тот же голос:
– Алло.
– Вот черт! – не выдержал я. – Ей-богу, я не нарочно!
– Вам Максима Воронова? – неожиданно поинтересовалась незнакомка.
От удивления я чуть не уронил телефон.
– Откуда вы знаете?
– Надо вежливо отвечать на чужие вопросы, а не класть трубку, – девушка решила повоспитывать меня, – я сижу с его мобилой.
– Вы кто?
– Медсестра.
– Что с Максом?
– Он в реанимации.
– Где? – растеряв остатки самообладания, закричал я.
– Не волнуйтесь, – зачастила девчонка, – Воронову сделали срочную операцию, его с работы по «Скорой» привезли, доставил его… э… Леонид Красков.
Я вытер рукой вспотевший лоб, хорошо знаю Леню, он сидит с Максимом в одном кабинете.
– Желчный пузырь ему удалили, – бубнила медсестра, – ну люди! Чудные! Вашего Воронова в операционную везут, а он сопротивляется, говорит: «У меня аппендицита нет, вырезали давно!» Можно подумать, что у человека в животе больше нечего найти, чтобы отчекрыжить.
Я прислонился к стене, значит, у Макса не язва желудка, а приступ холецистита.
– Он жив? – перебил я медсестру.
– Конечно, у нас сразу не помирают, – оптимистично отозвалась девушка.
– Говорите адрес больницы.
– Зачем это?
– Я сейчас приеду.
– А вас не пустят! Уже поздно! И Воронов пока от наркоза не отошел, и в реанимацию заходить нельзя, и даже главный врач не разрешит, если, конечно, больной не совсем того, – защебетала медсестра. – А вы Воронова хорошо знаете?
– Он мой лучший друг, – медленно ответил я.
– Симпатичный у вас приятель, – отвесила комплимент болтушка, – попросил меня на звонки отвечать. Сразу видно, положительный мужчина, у другого палец заноет, так он про все забудет, а вашего всего перекрючило, но он про работу беспокоится. Он женат?
– Нет.
– Здоровски! – обрадовалась девушка. – Я Валя, а вас как звать?
– Иван Павлович.
– Вы звоните, – разрешила Валя, – телефончик Максима я на зарядку поставлю, у меня такая же модель, проблем не будет. Всегда рада приятному человеку помочь. Через день к вечеру, если у нас ничего не произойдет, принесу ему трубочку. Вообще-то не положено, но я исключение сделаю. Ну, до свидания.
Я положил телефон на сиденье, мир полон женщин, мечтающих во что бы то ни стало найти свое счастье. Ради приятного, так сказать, неокольцованного мужчины дамы готовы на многое. Может, и мне попытаться воспользоваться статусом холостяка?
Я быстро набрал нужный номер.
– Родионова, – холодно официально прозвучало из трубки.
– Верочка, – самым сладким голосом завел я, – ты опять на дежурстве.
– Ну да, – слегка потеплев, ответила коллега Макса. – А это кто?
– Ваня Подушкин.
– Ой, приветик, – обрадовалалсь Вера, – ты, наверное, знаешь, да? Ой, бедный Максим! Вот не повезло. Теперь ему долго режим соблюдать придется, я точно знаю: моему папе такую же операцию делали! Никаких волнений, строгая диета, спать вовремя ложиться!
– С его работой легко выдержать подобные предписания, – усмехнулся я.
– Шутишь, – захихикала Вера.
Мы еще поговорили немного, и я наконец решил приступить к основной теме беседы.
– Верочка, у меня к тебе небольшая просьба. Но, если не сумеешь ее выполнить, никаких претензий не будет.
– Для тебя, Ванечка, что угодно сделаю, – пообещала Вера. – Я хорошо знаю, что ты ничего плохого не попросишь.
– Я тут помогал Максиму, чисто по-приятельски…
– А на то она и дружба, чтобы плечо подставить, – одобрила Вера.
– Короче говоря, мне нужен домашний адрес и телефон родных Романа Бурлеева, – сказал я, – думаю, его дело, скорее всего, у вас в архиве…
– Год какой? – деловито перебила Верочка.
– Думаю, прошлый, но точно не знаю.
– Сейчас гляну, – пропела Вера, – теперь, с компьютером, легко стало. Интересно, как тут раньше наши бабушки работали? Неужели всякий раз по полкам обезьянами лазали? Вот бедняги! Досталось им! Ни косметики, ни одежды, ни продуктов, детей без памперсов растили… Во! Есть! Бурлеев Роман Антонович. Им занимался следователь Новицкий Милослав Юзефович, чем-то он мне знаком. Честно говоря, я никакого права не имею ничего разглашать, но для тебя, Ванечка, сделаю исключение. Записывай. Мать – Ксения Антиповна, учительница младших классов, отец Антон Петрович умер. Вот повезло-то людям, прямо как утопленникам!
– Ты о чем, Верочка? – не понял я.
– Этот Антон Петрович скончался тридцать первого декабря, – пояснила Вера. – Вот уж повеселилась его семья под елкой!
– Да! – вздохнул я. – Хотя, думается, смерть родственника всегда потрясение.
– В тот момент, когда наполняешь бокал шампанским, совсем неприятно тапки отбросить! Я вот чего заметила, если у людей случилось несчастье, то оно потом непременно повторится, – заявила Вера, – и моя теория на примере Бурлеевых подтверждается! Сначала отец умер, потом сын погиб. Ванечка, тебе адрес этой Ксении Антиповны дать?
– Если можно, и телефон, – быстро сказал я.
Получив необходимые данные и пообещав Вере непременно передать от нее привет Максу, я посмотрел на часы. С одной стороны, еще не поздно, десяти не пробило, с другой – звонить незнакомой женщине, к тому же учительнице, неприлично. Скорей всего, Ксения Антиповна рано встает и сейчас уже легла спать.
Поколебавшись какое-то время, я решительно взял телефон и, когда из трубки донеслось тихое: «Слушаю», – мигом начал извиняться.
– Прошу простить за поздний звонок.