Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо
Шрифт:
На улице уже стемнело, и, выглянув в окно, Таня вспомнила про Родиона. В этот вечер у них было свидание, и, скорее всего, он уже ждал Таню на обычном месте возле газетного киоска. У Тани отлегло от сердца. Она знала, что Родион её выручит, нужно лишь было сообщить ему о проблеме. Она быстро написала записку с инструкциями, заклеила её в конверт от любопытных глаз, и попросила Игорька отнести её Родиону. Родителям сказала, что это сообщение молодому человеку, чтобы он сегодня не ждал её напрасно. Игорь быстро выполнил поручение, и вернулся домой.
Родион прочитал записку при свете уличного фонаря, хмыкнул, и отправился действовать согласно полученным указаниям. Свету он нашёл сразу. Она стояла возле своего подъезда с мокрым от слёз лицом. Родион испугался, что её ограбили, но всё оказалось не так страшно. Павлик не заметил серёжек и новой Светиной причёски. Он с удовольствием посмотрел фильм «Дайте жалобную книгу», вежливо попрощался и ушёл. Родион знал от Тани о Светиных страданиях, и попытался её утешить:
– Это всё к лучшему. Ведь если бы он сегодня обратил на тебя внимание, то получилось бы, что ему понравились серьги, а не ты сама. Хотя, возможно, ты на правильном пути, но не знаешь его слабого места.
– А оно у него есть?
– Конечно, он же не робот. Знаю я твоего Пашку. Ребята давно заметили, что он всегда болеет за тех, кто в красной форме. Его на красный цвет тянет как быка. У него и кличка «Вежливый бык». Покрась волосы в морковный цвет, оденься во всё красное, и после этого от Паши батогом не отобьёшься.
– Да мне красный цвет не идёт. Я буду выглядеть как идиотка.
– Возможно. Зато Паша будет носить тебя на руках.
У Светы поднялось настроение и высоли слёзы. Она передала Родиону серьги, и вприпрыжку отправилась домой. Родиону осталось передать серьги Татьяне.
Окно Татьяниной спальни находилось недалеко от пожарной лестницы. Родиону нужно было забраться по ней до четвёртого этажа, и переправить серьги Тане в нужную форточку. Для молодого спортивного парня это не составляло труда. Вмурованная в торец жилого корпуса железная пожарная лестница располагалась на некоторой высоте. Под ней валялись две или три половинки кирпича. Родион отодвинул их ногой в сторону, и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю перекладину. Подтягиваясь на руках, он быстро забрался на лестницу, и начал карабкаться вверх. Лестница почему-то была не строго по центру, и правые окна находились к ней ближе, чем окна слева, где была Танина квартира. На уровне третьего этажа справа открылось окно, и сварливый женский голос сказал: – «Куда ты лезешь паразит? Сейчас я в милицию позвоню». Родион не стал тратить время на перепалку, и молча полез дальше. На четвёртом этаже слева в большой форточке торчала голова и рука Тани. Серьги Родион завязал в носовой платок, и, держась одной рукой за лесенку, попытался его передать, но не смог дотянуться до Таниной руки. Тогда он сказал: – «Лови», и бросил ей платок, но она не сумела его поймать, и серьги упали вниз. Пришлось спускаться на землю. Родион нашёл платок, а потом выломил из какого-то куста лозину, взял её в зубы, и снова забрался на лестницу до Таниного окна. На этот раз передача драгоценностей прошла удачно.
Но как только он начал спускаться, внизу вспыхнул фонарик, и раздался голос:
– Эй! Верхолаз! Немедленно слезай оттуда! Ты окружён!
Стало ясно, что вредная тётка всё-таки позвонила в отделение. Родион милиционеров не испугался, потому что был трезв, и преступлений не совершал. Он крикнул вниз:
– Я и так спускаюсь. А вы товарищи будьте осторожны! Там кирпичи под ногами, не покалечьтесь в темноте.
Поравнявшись с третьим этажом, Родион увидел в правом окне силуэт вредной тётки, которая язвительно сказала ему:
– Попался ворюга, теперь не убежишь.
Родион вспомнил детские соревнования, на секунду задержался, и смачно плюнул тётке в лицо. В ответ прозвучала нецензурная ругань, подтвердившая, что он не промазал. Родион не успел спуститься до второго этажа, когда рядом пролетел, едва не зацепивший его какой-то предмет. Как потом выяснилось, это был небольшой глиняный горшок с цветком. Внизу раздался глухой удар, звук падения, затем ещё один удар и стон, а потом фонарик погас, и наступила тишина.
Сержант и рядовой, задрав головы, смотрели на спускающегося Коновалова, чтобы в нужный момент его скрутить, Но тут сверху прилетел цветочный горшок, и врезался в сержанта, ободрав ему правое ухо. От удара его кинуло в сторону рядового. Тот хотел его поддержать, неловко отступил, и подвернул ногу на половинке кирпича. В ноге что-то хрустнуло, от дикой боли рядовой потерял равновесие, и упал на землю вместе с сержантом. Спрыгнув на землю, Родион увидел двух сидящих на земле милиционеров. Сержант всё ещё пребывал в шоке от удара горшком, а рядовой осторожно щупал свою пухнущую на глазах ногу. Родион споткнулся о горшок, осмотрел его, и сказал:
– Ты гляди, какая баба злая! Цветка не пожалела, горшком запустила. А он и не разбился.
Сержант отозвался:
– Самортизировал об меня. Что ещё за баба?
– Я с ней незнаком. Её окно рядом с лесенкой на третьем этаже. Она меня без всяких оснований ворюгой обозвала. В кого она горшком целилась, сказать трудно. Может быть в меня, а может и в вас, если подумала, что вы мои сообщники. Потом с ней разберётесь:
– Ты-то сам чего там делал?
– В этом доме моя подружка живёт. Сегодня родители её из дома не выпускают. А брат её меньший передал мне, что она хочет меня увидеть, и, что её комната недалеко от пожарной лестницы. В общем, получилось свидание на высоте.
С помощью фонарика Коновалов определил у сержанта перелом ключицы, а у рядового что-то нехорошее, скорее всего разрыв связок голени. Правая рука у сержанта не действовала, и Коновалов помог ему встать на ноги. Худощавого рядового Коновалов без труда взвалил на плечи, и они пешком отправились в отделение милиции. Впрочем, идти было недалеко, и Коновалов даже не запыхался.
Дежурный по отделению капитан Бубнов думал, что перевидал всё, но когда задержанный нарушитель добровольно приволок на закорках своего конвоира, понял, что жизнь ещё способна удивлять. Он тут же позвонил в госпиталь, и вызвал опергруппу, ведь покушение на милиционера дело серьёзное. В ожидании медиков сержант доложил о случившемся, а Коновалов повторил рассказ о причине своего нахождения на лестнице. Затем Родион отвёл опергруппу из двух человек на место происшествия. Цветочный горшок был найден и приобщён, а площадка под лестницей сфотографирована. На обратном пути оперативник Дмитрий Никитин спросил Родиона:
– А чего ты не скрылся с места происшествия?
– Ну, вы даёте! Эти люди пострадали из-за меня, а я не так воспитан, чтобы человека в беде оставить.
Работа в милиции делает людей циниками, и Дима Никитин не был исключением:
– Ты глянь, благородный, какой! Не ищи дурней себя Коновалов. Ты же сразу просчитал, что если скроешься, то тебя будут искать, а когда найдут, то всё на тебя и свалят.
– Товарищ опер, да ведь я ничего такого не совершал. Зачем мне было убегать?