Ангел с черным мечом
Шрифт:
Михаил нервно покосился на хоть и плотно закрытую дверь на лоджию, но все же слышно, как Сири мелодичным голосом рассказывает Обизат насчет солнцезащитных жалюзей, что сами накапливают энергию Солнца, потом освещают квартиру, сами закрывают окна на ночь, а утром сами поднимаются.
– Тот гад, – возразил он злым шепотом, – что вовсе не гад, а преданнейший Господу воин, поверг не Сатана, а Люцифера! И хотя это как бы одно и то же, но ты сам знаешь, Люцифер уже давно не Сатан… Предлагаешь спросить его?
Азазель взглянул
– Вот так просто?.. Я вообще-то думал насчет ангелов. Которые там, наверху. Хотя там не верх, но мы говорим языком народа, как демократы, не так ли? А идти с таким странным и мелочным вопросом к самому Люциферу, то бишь Сатану…
– А что?.. Адом правит Самаэль, вся политика и администрирование на нем. А Люцифер вроде аятоллы, духовного вождя. У него достаточно свободного времени.
– А не Сатан у них духовный вождь? – спроси Азазель с сомнением. – Видишь, что значит с головой влезть в житейские мелочи, крупного не замечая. Хорошо, попробую закинуть удочку к Сатану, а ты повспоминай разговоры, насчет кто присутствовал при акте творения… Если среди них отыщутся те, что потом ушли со мной в знак протеста на Хермон, их навещу уже я… Здесь много скрытого, Михаил!.. Ты вон не замечаешь, что и тобой манипулируют…
– Ты о себе?
Азазель покачал головой.
– Ты просто ответь, кто послал тебя по мою шкуру?.. Да, ты говорил, что сам и по своей воле. Но кто тебя подтолкнул, что ты вот так вдруг решил прекратить мои якобы бесчинства и доставить меня на суд небесный?.. Вспомни, если получится. Ты слишком честен, чтобы замечать какие-то интриги, но они от этого не исчезают.
Михаил нахмурил лоб, чувствуя досаду на себя. Как стратиг небесного воинства, занимался только мирозданием в целом, не обращая внимания на мелочи, а интриги как раз и совершаются незаметненько, постепенно подталкивая ничего не подозревающую жертву к какому-то решению.
– Не помню, – сказал он с досадой. – А зачем тебе?
– Умная сволочь орудует, – ответил Азазель с похвалой. – И явно много знает. Эта сволочь могла бы нам помочь.
– Помочь?
– Хоть и против своей воли, – пояснил Азазель с неприятной улыбкой. – Нужно задавать правильные вопросы и уметь спрашивать.
Михаил ощутил, как по телу прокатилась мелкая дрожь. То ли силы элементаля пытаются выйти из-под контроля, то ли гребаная человечность пробудилась, но вздрогнул так, что зубы лязгнули, будто перекусил берцовую кость.
– Азазель, – напомнил он устрашающим голосом, – не наглей. Там такая мощь… А ты, как догадываюсь, о любимом занятии типа ломать пальцы да сдирать кожу.
– Хорошее дело, – ответил Азазель. – Молотком по пальцу – это же весьма так!.. Впечатляет. Но ты прав, пока оставим. Займемся тем, что проще. От малого к большому, сперва молотком по пальцам, потом…
Михаилу показалось, что Обизат перестала рассматривать город внизу и начала прислушиваться,
– Кстати, как там Бианакит и Аграт? Он обещал прийти утром.
Азазель пожал плечами.
– Наверное, все еще осваиваются. В квартирах. Один он бы уже пришел, а если с Аграт, то ты же знаешь, как женщины собираются!.. И вообще Обизат надо бы вывезти в город, показать красоты, чтобы не смотрелась дикарем. Бианакит более-менее знаком, а Обизат может опростоволоситься… а это опасно.
Дверь лоджии приоткрылась, Обизат спросила опасливо:
– Вы уже наговорились о своих мужских проблемах?
– Мы больше о женских, – сообщил Азазель. – Михаил предложил прогулять по городу Бианакита, познакомить его с современной цивилизацией людей.
Обизат сказала быстренько:
– А я?
Азазель надменно вскинул брови.
– Кто тут пищит?.. Вообще-то да, ты тоже, раз уж тебе жить в этом мире. Но Михаила оставим. Он местный, ему уже тошно от этого города, его душа рвется в джунгли и саванны.
– Моя душа тоже туда рвется, – быстро сказала Обизат. – А что такое джунгли и саванны?
Азазель поднялся, подвигал плечами, разминая мышцы. Обизат с недоумением смотрела, как он вытащил из нагрудного кармана и поднес к уху тонкую блестящую пластинку.
– Аграт, – сказал он весело, – мы дома. Ждем вас с Бианакитом. А вечером будем есть рождественского гуся!
Обизат слышала далекий женский голос, слов не разобрала, но Азазель с довольным видом сунул коробочку обратно.
– У них все в порядке, – сообщил он. – Скоро придут.
Михаил спросил с непониманием:
– Разве сейчас Рождество?
– Мы вольные художники, – объяснил Азазель, – у нас Рождество хоть каждый день. Вообще все сдвигается, как нам требуется, и столько раз в году, сколько нужно!
– Наглая свинья, – сказал Михаил с сердцем. – Нет в тебе почтения к святыням.
Азазель вздохнул.
– Ладно, понял… Обизат, Мишка от гуся отказывается, он честный.
– При чем тут гусь? – запротестовал Михаил. – Я говорю о принципах!
– Хорошо-хорошо, – согласился Азазель. – Гусь отдельно, принципы отдельно. Так?
– Так, – буркнул Михаил, хотя не оставляет чувство, что все равно Азазель в чем-то надул или обыграл. – Но человек должен быть принципиальным, как я слышал. Это кредо, заложенное Господом.
Обизат тихохонько подошла к Азазелю, в огромных изумрудно-зеленых глазах застыло патетическое недоумение.
– Как ты говорил с кем-то?
Азазель кивнул на Михаила:
– Вообще-то должен научить он, но уж ладно, пусть учит другому, бесстыдник, заодно и сам поймет, а я введу тебя в курс молодого бойца. Люди все бойцы, за светлый и радостный апокалипсис бьются неустанно. Садись, буду объяснять. Нет, погоди, закажу и тебе смартфон, сейчас доставят самым быстрым из дронов, аллюр три креста!