Ангел-телохранитель
Шрифт:
Влад даже стукнулся о крышку стола, поднимая голову.
Алексей с Артемом переглянулись.
– Вы все сговорились, да? – горько спросила Люля. – Владька, ты решил меня бросить? И сделал вид, что ты умер?
Кис уже отчаянно жалел, что устроил это рандеву. Он не представлял, как привести Люлю в чувство.
Влад был страшно смущен, смотрел на Люлю виновато, и это было совсем некстати: этот смущенный вид как бы подтверждал бредовую догадку Люли.
Артем встал с табуретки и снова подошел к ней. Сдержанно обнял и попытался прижать ее к себе, успокоить, утешить,
– Маленькая, это не твой муж, это другой человек, ну очнись же, ты ошиблась…
Люля грубо оттолкнула его:
– Уйди! Ты мне не нужен! Вы все тут сговорились!
Она сбросила с себя руки Артема и, порывисто вскочив, бросилась к Владу.
Она встала перед ним на колени, взяла его руку и, прижав ее к груди, заговорила:
– Что я тебе сделала?! Почему ты меня бросил? Ты меня разлюбил, Владька?! Или ты меня и впрямь забыл? Я же Люля, твоя Люля, твоя жена… Владька, родной, это ведь я. – И она стала покрывать его руки поцелуями. – Владька-а-а! Это я!!!
Она плакала. Она обнимала его колени. Кис и Артем безмолвствовали. Дуреха заскулила под столом, неуклюже выбралась, приседая, и тоже сунулась к Владу, принявшись без разбору облизывать руки хозяина и щеки Люли, мокрые от слез. Влад, в крайней степени смущенный, сидел как истукан под градом ее слез и поцелуев. И никто не знал, что делать.
Алексей, в полном шоке, даже усомнился и еще раз прокрутил в голове возможность, что этот человек мог и впрямь оказаться мужем Люли.
Нет, никак не выходило. Среди редких и случайных воспоминаний Владилена были весьма подробные сцены с женой, с его женой, и никак не с Люлей. Если бы это был и в самом деле Владик Филипченко, он никоим образом не мог располагать подобными воспоминаниями.
Люля вдруг распрямилась. Встала. Мгновенно осунувшись и ссутулившись, она извинилась и ушла в ванную.
– Вот так дела… – нарушил тишину Кис. Он посмотрел в блестящие глаза Артема: в них была боль и ревность. Ничего себе, устроил Кис им всем «очную ставку»! «Да только кто же мог такое предположить?!» – оправдывался Кис перед самим собой…
Конечно, ее столько раз хотели убить, и в последний раз не далее как прошлой ночью, что немудрено, что у бедняжки нервы не в порядке. Эх, как он заранее не подумал!
Люля вернулась. Спокойно села на свое место.
– Извините, – произнесла она, – кратковременное помешательство. Это не Владька, это Влад. Владилен. Он пахнет по-другому… И у него нет чертиков в глазах.
Разговор наладился с трудом.
– Я говорил вам о больших деньгах, – поспешил сменить тему Алексей и загладить недавнее всеобщее смущение, – и о том, что убийцы находятся у их источника. Пока что вытанцовывается следующее: следы ведут в фирму, где работали оба Влада. Какие там деньги и откуда, я не знаю, но у меня есть два факта: и лечение в клинике, и пластические операции оплачивала фирма – это раз. Только от нее, от кого-то из людей фирмы врачи могли получить ложные сведения о Владилене. Только по инициативе коллег ему сменили имя и внешность, приблизив его к Владику Филипченко.
Зачем? И тут варианта у меня два. Первый: им понадобилось выдать Владилена за Владислава, потому что именно Владислав Филипченко находился в центре этих денежных интересов. Второй: им понадобилось внушить Владилену, что он – не он. Потому что именно Владилен Филиппов стоял в центре денежных интересов, и его из этого центра нужно было убрать. Вы следите за моей логикой?
За ней следил, как выяснилось, только Артем. Но это было непринципиально: Кис выкладывал свои соображения больше для себя, чем для аудитории.
Он еще задавал вопросы, Люля отвечала как замороженная, Влад ничего толком не мог рассказать.
Ясно было одно: Владилену Филиппову зачем-то внушали, что он Владислав Филипченко. Причем так успешно, что даже Люля приняла его за своего погибшего мужа. Зачем?!!
Кис пока не мог найти ответ на этот вопрос. Но зато он уже знал, кто это сделал.
Утром следующего дня Алексей поехал в клинику пластической хирургии. На вопрос о фотографиях, по которым восстанавливали лицо пострадавшего в автокатастрофе Влада Филиппова, хирург заявил, что показать он их не сможет: сведения о пациентах и их медицинские досье являются тайной. Что же до фотографий, то их, конечно же, принесли коллеги по работе. Но Алексей, подкованный разговором со специалистом по восстановлению портретов post mortem, невинно поинтересовался:
– А как же строение черепа? – Кис вытащил старый снимок Влада Филиппова. – А лепка лица? Вот эти залысины на лбу? И скулы, смотрите, – у того, кого вы оперировали, они чуть выше, чем у того, чьи фотографии вам принесли! И форма ушей! Неужто вы, профессионал, этого не заметили?
Хирург растерялся.
– Что вы хотите этим сказать? – неприязненно спросил он.
– Вам принесли фотографии другого человека. Вот этого. – Кис достал на этот раз снимок Владика Филипченко. – А вы этого не заметили.
Хирург молчал, соображая. Наконец он произнес с нажимом:
– Мне были представлены фотографии вот этого мужчины, – хирург указал на фото Владилена. – А этого я никогда не видел, – небрежно кивнул он на Владика.
– Отчего же тогда ваш пациент лицом вышел похож не на себя, а на своего друга?
– Мы сделали что могли! – раздраженно воскликнул хирург. – Что могли! Там было не лицо, а кровавое месиво! И уж на кого он там получился похож, меня не колышет. Я старался приблизить его лицо к оригиналу, так сказать!
Да, это Кис дал маху. Конечно же, в медицинском досье лежит фотография Владилена Филиппова – дураков нет следы оставлять. А на странное сходство с чужим лицом хирург будет теперь только руками разводить: так получилось! Сделал все, что мог!
– Вы плохой хирург, да? – нагло спросил детектив.
И, довольный произведенным впечатлением, добавил:
– Раз у вас были «родные» фотографии, а вы при этом сделали человеку «неродное» лицо, так вас надо гнать из профессии. Я так думаю.