Ангел
Шрифт:
Микаэль выдавил робкое: - Здравствуйте, сэр.
– Bonjour, Микаэль, - у мужчины был французский акцент, и имя прозвучало как Мишель.
Французский? Значит, это был Кингсли, то самое необходимое зло, о котором говорил Отец С. Мужчина оглядел парня сверху донизу еще раз, затем откинулся назад и закинул ноги в сапогах на сидение напротив, скрестив их в лодыжках.
– MonDieu, у ch'erie действительно отличный вкус на домашних питомцев, не правда ли?
– Питомцев?
– повторил Микаэль, нервничая.
Мужчина наклонился вперед, парень
– Скажи мне, Мишель, ты когда-нибудь занимался сексом на заднем сидении Роллс-Ройса?
* * *
Нора выгнулась и подняла бедра выше. Наконец она нашла правильный угол проникновения. Вообще, это была ее идея, чтобы Гриффин оттрахал ее на капоте Астон Мартина, но как только он вошел в нее, Сатерлин поняла, почему капоты и секс не всегда подходят друг другу. Хотя, казалось, Гриффина все устраивало. Она лежала, животом прижавшись к капоту, руки подняты и связаны за шеей, Гриффин беспечно вбивался в нее. Сатерлин подняла бедра выше, он просунул руку под нее и нашел клитор. Вот теперь, получив свою дозу блажества, Нора повернула голову в сторону и улыбнулась.
– Когда это у тебя появился Дукатти?
– спросила она, впервые заметив мотоцикл в углу гаража, забитого разными Феррари, Порше и даже одним старомодным Шелби Мустангом.
– Я тебя трахаю, а ты спрашиваешь меня о мотоцикле?
– выдохнул Гриффин сквозь стиснутые зубы.
– Простите, сэр, - сказала она без тени раскаяния в голосе.
– Дукатти – это причина, по которой Сорен и я вместе.
– Черт возьми, ненавижу, что у него тоже есть такой.
– Я не...
Нора закрыла глаза, и из тумана прошлого всплыло одно воспоминание.
– Элеонор Луиза Шрайбер! Немедленно вставай с кровати, - кричала на нее мать.
Нора вспомнила, как натянула одеяло на голову, надеясь, что сегодня будет тот самый день, когда она сломит сопротивление матери. Сегодня будет день, когда она победит тиранию религии. Она пропустит мессу сегодня, и никогда, вообще, не вернется туда.
– Я буддистка, - крикнула она снова из-под простыни.
– Элеонор, быстро вставай с кровати и собирайся на мессу.
Нора вспомнила, что в голосе ее матери сквозила ничем не прикрытая злость. Хорошо. Гнев делал ее нестабильной. Она либо убьет ее, либо сбежит. В любом случае, это означало никакой церкви сегодня. Если бы Элеонор могла самостоятельно покинуть мессу, она была бы свободной... раскованной, освобожденной и больше не привязанной к католической церкви.
– Я атеистка.
– Она перевернулась на живот.
– И загорюсь, как только войду в церковь. Будет лучше для всех, если я буду подальше от этого места.
Ее
– Элеонор, - сказала мать, вздыхая.
Черт. Вздохи были нехорошим знаком. Вздыхание означало, что ее мать постарается найти еще какие-нибудь причины убедить или подкупить дочь.
– Ну что?
– Отец Грег уходит в отставку в ближайшее время. Сегодня в Пресвятое Сердце приходит новый священник. Если он наймет кого-то другого, чтобы ухаживать за церковными книгами, у тебя больше не будет бесплатной стипендии в Св. Хавьере.
– Мне все равно. Отправь меня в обычную школу. Больше никакой школьной формы.
Нора вспомнила резкое дыхание ее матери. То, что она до сих пор не выбила из дочери всю дурь, было одной из величайших тайн мира.
– Элеонор, - начала ее мать самым сладким голосом.
– Мэри Роуз сказала мне, что новый священник очень красивый.
Закатив глаза, Нора перевернулась обратно и уставилась на мать.
– Мама, он священник. Это отвратительно.
Но мать продолжала.
– И он ездит на мотоцикле.
Это привлекло внимание девочки.
– Каком? На каком-нибудь куске дерьма, собранном в Японии, да?
Ее отец не научил свою дочь многому, но зато научил разбираться в автомобилях и мотоциклах. Качая головой, ее мать постучала по подбородку.
– Не могу вспомнить название. Что-то итальянское. Ду… что-то.
– Дукатти?
– Да, точно.
Нора вспомнила, как тогда заколотилось её сердце. Красивый католический священник, который водит самый лучший, самый быстрый, самый клёвый мотоцикл на свете? Она должна была увидеть это своими глазами, чтобы удостовериться самой.
– Хорошо, - сказала она, скидывая одеяло.
– Я иду.
Оргазм был сильным, и Нора расслабилась на капоте Астон Мартина, пока Гриффин сделал несколько спиралевидных толчков прежде, чем выйти из нее и развязать руки.
– Хорошая была идея, - сказал он, притягивая Сатерлин обратно к себе.
Сейчас, когда руки были отвязаны, Нора поправила юбку и прислонилась спиной к Гриффину.
– Никогда не трахался на Астон Мартине раньше. Это нужно записать, - сказал он.
– Я тоже. И в нем тоже. Хотя Зак почти уломал меня на это. У него был конкретный стояк на эту машину.