Ангел

Дюбанов Владимир Владимирович

– За рамку, отдельное спасибо, - сказал директор, провожая нас, до двери и помахал флэшкой, - Я сделаю ореховую, точно по схеме и помещу в нее саму картину.

Вот как. Неизвестные силы меня поднимают до небес, до таких высот, которые мне даже не снились в самых фантастических снах. Что это за силы? И откуда они взялись? Я пребываю в шоке. И вовсе дело не в деньгах, которые вдруг свалились на меня как искры бракованного фейерверка, взорвавшегося низко над землей, дело в признании моего мастерства и абсолютно высокая оценка.

– Поедешь со мной?
– спросила меня Марина, без всякой надежды, что соглашусь. И правильно. С ней я не поеду.

– Нет. На автобусе доберусь.

***

Светлана. Сегодня приедет папа Сережа. Ура-ура, одену новое шелковое платье. Хочу расцеловать его за такой шикарный подарок. Почему же мы стыдимся своей зависти? Вернее - стыдимся показывать ее? Потому что это означает признать, что уровень твоих возможностей ниже уровня амбиций.

Что ты не можешь того, что хочешь. Это означает публично расписаться в своей малозначительности, слабости, в признании другого лучше себя. "Зелен виноград". Обнародовать свою зависть - значит обнажить неуважение к своей значительности и позволить другим не уважать тебя, это значит самому себя публично "опустить". Человек может смириться со всем: со своей бедностью, хилостью, некрасивостью, неудачливостью, но всякий имеет какой ? то пунктик, по которому он себя уважает и оценивает высоко: это может быть умение нищего собирать милостыню или умение знаменосца чеканить парадный шаг. И уж в этом они жаждут признания! И если хвалят и объявляют лучшим не его, а другого - будь это в масштабах полка или роты, города или переулка, неважно, каждый сам выбирает себе масштаб, в котором уважает и ценит себя, - о, если и тут лучшим признают не его, а другого, вот тут он завидует, тяжело, болезненно, смертельно. Зависть означает: меня не устраивает существующее положение вещей, и я хочу изменить его в свою пользу. Баста! И сколько угодно разум может твердить, что это ни к чему, не надо, маета одна - он, разум, не для того создан, чтоб указывать, что делать, а для того, чтоб обслуживать желания. Он, как старый сержант ? профессионал, может материть командира сколько влезет и объявлять приказ идиотским и невыполнимым, но сводятся его ругань и рассуждения всегда к одному как этот чертов приказ все ? таки выполнить. Нет, он тебе на словах докажет, что такой приказ не нужен, но - отменить его не может. Либо же - рано или поздно настигнет его карающая лапа полевого трибунала.

– --

Ангел. Чувствовали ли вы когда-нибудь свое тело... или возникало ощущение, словно вы

заключены в нечто мертвое? Происходит следующее: люди почти заморожены; они носят свои тела как каркас. Тяжелый, мешающий, не позволяющий взаимодействовать с действительностью.

Если позволить телесному электричеству течь, подниматься от кончиков пальцев к голове,

дать полную свободу энергетическому потоку - биоэнергии, - вы станете рекой, перестанете

ощущать тело. Вы будете чувствовать себя бестелесным. Вы становитесь бестелесным, если нет войны с телом. Если борьба существует, тело превращается в обузу. Если тело превратилось в обузу, вам

никогда не достичь Божественного. Тело должно стать невесомым, чтобы вы почти парили над землей, - таков тантрический способ ходьбы. Вы так легки, что сила тяжести перестает существовать для вас, вы можете летать. Таков результат великого приятия. Будет очень трудно принять свое тело. Вы осуждаете свое тело, постоянно выискивая в нем недостатки. Никогда не одобряете, не любите его, но

жаждете чуда... придет некто и полюбит ваше тело. Если вы сами не способны любить его, как же вы собираетесь найти того, кто сможет полюбить ваше тело? Если вы сами не способны любить, никто другой не полюбит, потому что ваши вибрации будут сдерживать окружающих.

Влюбляются только в того, кто любит себя, но не наоборот. Сначала нужно полюбить самого себя - только из этого центра могут возникнуть иные виды любви. Таково фундаментальное учение Тантры; оно утверждает, что вы уже совершенны. Ни одно другое учение, никакая иная философская система не говорит этого. Иные концепции предполагают необходимость достижений с вашей стороны; вам нужно идти, бороться, вам предстоит многое совершить, а предстоящий путь труден и опасен; очень, очень редко кто-то достигает таким образом, ведь цель так далека. Миллионы жизней человек предпринимает

попытки, и только потом достигает; совершенства, безупречности нужно достигать.

Тантра утверждает, что именно поэтому вы и не достигаете. Совершенства не нужно достигать. Следует просто

понять, что оно уже здесь. Все религии мира, кроме Тантры, создавали раздвоение личности. Все религии мира, кроме Тантры, способствовали возникновению шизофрении. Они разделили человека. Они создали в вас нечто "плохое" и нечто "хорошее". Они утверждают, что хорошего нужно достигать, плохое же следует отвергнуть, дьявола нужно отвергнуть, а Бога принять. Они создали в вас внутреннее разделение, внутреннюю борьбу. Вы постоянно испытываете чувство вины, потому что как можно уничтожить органичную часть самого себя? Можно осудить эту часть, назвать ее плохой, но такое отношение ни к чему не приведет. Как можно уничтожить, разрушить часть себя? Не вы создали ее. Вы получили эту часть как данность. В вас есть гнев, секс, жадность - не вы создали их; это такие же жизненные реалии, как глаза или руки. Можно придумывать им различные имена, называть уродливыми или прекрасными, но убить их невозможно. Ничего невозможно убрать из существования, ничто не может быть разрушено. Тантра говорит, что возможна трансформация... но разрушение?
– нет. Трансформация случается при тотальном приятии всего своего существа. Тогда, совершенно неожиданно, все встает на свои места; принимается и трансформируется и гнев, и жадность. Тогда, без какой-либо попытки отсечь нечто от вашей сути, перестраивается все ваше существо. Если человек принимает и говорит себе "да", происходит перестройка, на месте суматохи и внутреннего беспорядка возникает новая мелодия, рождается гармония. Если в самый темный час ночи вы можете увидеть утро, значит, красота есть, значит, вы достигли. Если в низшем вы способны увидеть высшее, значит, даже в аду вы способны создать рай, значит, вы постигли искусство жизни. Тантра стремится превратить вас в художника жизни, не отрицающего, но тотально принимающего жизнь.

***

Пока ехали с Мариной на фабрику совсем не обратил внимания на окружающую реальность, потому что, мысли и внимание были сосредоточены на нашем противостоянии, но сейчас мысли с чувствами свободны, и я вдруг заметил; город изменился кардинально - на всех щитах и плакатах, без исключения, вывешена реклама мебельной фабрики. Моя "Девственница". Шеф постарался, с размахом, шиком, не жалея средств, как он это умеет. Света - с вышек, с высоких площадок, мало-мальски заметных мест, дарит всем, кому не лень, свой взгляд полный чистой и непорочной любви девственницы, смотрит призывно, почти с мольбой, пожалуйста, иди ко мне, я твоя, вся без остатка. Неприятно, очень неприятно. Не шлюхам, а именно этой картине не место ни на рекламных щитах, ни даже в музее, чтобы лапали липким взглядом чистую душу. Но, продано и даже получено тридцать серебряников. Я бы вообще не хотел, чтобы Света это увидела. Но ведь увидит! Завтра, когда поедем с ней домой. Так ведь, утыкано везде, где можно утыкать и даже сразу напротив больницы! Мне плохо.

– Серёжа!
– возглас за спиной, пока шел по коридору в изолятор.

Практикантки. Спешат. Запыхались. Не успели перехватить меня в приемной. Да. А на картине они гораздо интересней смотрятся, между прочим. Так. Про картину им ни слова. Пусть думают, что не получилась.

– Привет!!!

– Привет.

– Можно мы придем сегодня? Ну, пожалуйста - пожалуйста, пожалуйста!

– Нельзя. "Вы, плохо себя ведете", - сказал и зашел к Свете, закрыв за собой плотно дверь.

Света уже не лежала в постели, она одела новое шелковое платье, что подарил ей вчера. И сидела на своей кровати, свесив ноги. Завидев меня вскочила с постели, кинулась на встречу. Вся светится, во всех смыслах! Сквозь полупрозрачное платье просвечивается тонкое, хрупкое тело, и лицо, похудевшее после болезни, от того еще более повзрослевшее, светится радостью.

– Я тебя ждала!
– прижалась лицом к груди.

– А ну-ка, покажись?

– Я красивая?
– покружилась на месте показывая наряд. Истинная женщина, счастливая от новой, яркой тряпки.

– Ты самая, самая, самая, красивая на свете!

– Правда?

– Правда.

– А я лифчик неправильно одела, не знаю, как, - проводит руками по плоской груди, показывая, как неправильно одела.

– Совсем не заметно, но и так, очень хорошо, - говорю и тихонько млею от того, что доставил ей столько удовольствия, она ведь раньше так не щебетала много. Скажет одно, два слова и все, больше молчала.

– А ты умеешь одевать лифчики? Научишь?

– Не. Я же мужчина, а мужчинам не положено уметь, то, что умеют женщины. Ты сама легко научишься.

Дверь в изолятор открывается, и в нее с порога заглядывают практикантки.

– Вы чего?
– строго поворачиваюсь к ним.

– Хотели спросить. Хи-хи-хи. Может, все- таки, можно?

– Я сказал, нет! Сначала, научитесь себя вести.

– У! Вредный... Ха-ха-ха.
– Хохочет первая.

– Но все равно, твой дядя, такой классный!
– подмигивает вторая Свете.