Ангелмасса
Шрифт:
Она поднялась по пятнадцати широким мраморным ступеням главного входа, недовольно ворча на каждом шагу с момента загадочного исчезновения Косты из клиники прошло уже два часа, и долгий процесс поисков наконец привел ее сюда. Если его нет в здании, Чандрис осталось бы только сложить руки.
Но у нее было чувство, что Коста здесь. Недоброе чувство. Наивный идеалист, чистая душа, Коста уже говорил о том, что хочет сдаться властям. Чандрис не сомневалась в том, что он, еще не придя в себя после стычки с Триллингом, выполнил свое обещание и явился с повинной.
И все это ради того, чтобы защитить ее и Ханана с Орниной, хотя все трое согласились, что он должен держать рот на замке. Невзирая на то, что угроза Ангелмассы многократно перевешивала все, что Пакс надеялся совершить его руками или с его помощью.
Разумеется, в этот поздний час входная дверь была на замке. Еще одно досадное препятствие. Чандрис вскрыла его за тридцать секунд и вошла внутрь. Дверь, ведущая из приемной в основную часть здания, также была заперта. Девушка справилась с ней еще быстрее.
Она полагала, что в здании царят темнота и запустение. К ее удивлению, лампы были включены, а в коридорах и кабинетах до сих пор суетились люди. Все они куда-то спешили и разговаривали тревожными приглушенными голосами, порой не слушая друг друга.
Все это очень мешало сосредоточиться; Чандрис чувствовала себя так, словно она забралась в банк с резаком и отмычками и обнаружила там наряд полиции. Однако к ней мгновенно вернулись старые навыки, а вместе с ними целеустремленность, так часто помогавшая Чандрис проникать в места, где ее совсем не ждали, и проскальзывать мимо людей, которые при ее появлении должны были поднять тревогу. Взглянув по пути на табличку с именами, она начала подниматься на пятнадцатый этаж, где располагалась временная штаб-квартира Форсайта.
В глубине души Чандрис продолжала надеяться, что Коста одумался и сохранил тайну своей личности. Но, улавливая обивки разговоров людей, которые попадались ей по дороге, девушка начинала понимать, что они задержались так поздно не ради сверхурочных.
То и дело слышалось слово «Пакс».
А это значило, что Чандрис опоздала. Коста действительно признался, и его, по всей видимости, перевели в тюрьму. Как и два предыдущих часа поисков, эта поездка все больше казалась Чандрис пустой тратой времени.
Но уж коли она приехала сюда, следовало довести дело до конца. В худшем случае она выведает что-нибудь у излишне болтливого клерка.
Чандрис подошла к толстой стеклянной перегородке, отделявшей штаб-квартиру Форсайта от коридора. Она полагала, что именно здесь должен находиться центр кипучей деятельности, захватившей здание. В конце концов, поимка лазутчика Пакса — крупный политический козырь, который даже Верховным Сенаторам выпадает отнюдь не каждый день. Форсайт непременно постарался бы выжать из него все до последней капли.
И вновь ее догадка не попала в цель. Помещение освещали тусклые огни, и в нем почти никого не было.
Несколько секунд Чандрис стояла у стекла, глядя внутрь. Штаб-квартира Форсайта напоминала офис Тумза: обширный наружный зал с множеством дверей в дальней стене, видимо ведущих в отдельные кабинеты. Но если приемная Тумза безраздельно принадлежала его секретарю, то в помещении, которое рассматривала девушка, стояло с десяток столов и компьютерных станций. Значит, это общий рабочий зал. Чандрис мельком подумала, какую его часть занимает персонал Форсайта, и какую используют другие правительственные службы. На каждой двери была табличка с именем, но Чандрис находилась слишком далеко, чтобы прочесть их.
В зале было всего три человека. Двое стояли по обе стороны одной из дверей; их позы, нашивки и оружие на поясах указывали, что это охранники. Чандрис впервые видела этих людей, зато третий был хорошо ей знаком. Он сидел за компьютером, чуть склоняясь над клавиатурой, и по его встревоженному лицу плясали отблески монитора.
Это был помощник Форсайта Роньон.
Чандрис не могла взломать замок — скучающие охранники следили за каждым ее движением, — но, к счастью, в этом не было нужды. Она постучала по стеклу, однако вовремя вспомнила, что Роньон не слышит, и замахала руками.
Ее жесты привлекли внимание Роньона. Он поднял глаза, и хмурые складки на его лице разгладились, сменившись выражением надежды. Он вскочил на ноги — как у всякого крупного человека, это его движение получилось неуклюжим — и торопливо подошел к двери. Отперев замок, он распахнул дверь.
— Минутку, — сказала Чандрис, поднимая руку и входя внутрь. — Не так быстро, — добавила она, стараясь произносить слова как можно отчетливее. Она знала, что Роньон умеет читать по губам, но не была уверена, сумеет ли он понять ее в полумраке зала.
И все же Роньон куда лучше читал по губам, чем Чандрис разгадывала его жесты. Два дня назад, сидя в кладовой «Газели» и дожидаясь, когда появится Коста, чтобы похитить ангела Девисов, она пролистала словарь знаков и запомнила их все до последнего. Однако помнить слова иностранного языка еще не значит понимать речь человека, для которого этот язык родной. По всей видимости, процесс общения с Роньоном должен был затянуться надолго.
— Давай сядем, — сказала Чандрис, беря его за руку и увлекая прочь от двери.
«Хорошо», — ответил Роньон, послушно идя за ней к ближайшему компьютеру. Чандрис предпочла бы занять место за его столом и посмотреть, что он читал до сих пор, но компьютер Роньона находился слишком близко к охранникам. Даже если они не поймут жесты гиганта, то могут услышать ее слова.
А она уже начинала подозревать, что предстоящий разговор ни в коем случае не должен достичь чужих ушей.
Усадив Роньона за стол, она придвинула второе кресло и села к нему лицом, повернувшись спиной к охранникам, чтобы им было еще труднее расслышать ее голос.