Ангелмасса
Шрифт:
— Высокопроизводительная схема для автоматического переключения между несколькими компьютерами, сенсорами или навигационными пилонами.
— Стабилизатор Анспалы?
— Удерживает на месте кромки поля гиперпространственного ускорителя.
— Что такое щекотун? — вмешался Ханан.
Чандрис повернулась к нему, и в ее животе возникла давящая тяжесть.
— Щекотун? Э-э-э…
— Не обращайте на него внимания, — сказала Орнина, бросая брату уничтожающий взгляд. — Он разговаривает только для того, чтобы его нижняя челюсть не отвыкла жевать.
— «Щекотун» — прекрасное слово, — заспорил Ханан, вновь напуская на себя простодушный вид. — Разве я виноват в том, что в нынешние времена детишек не учат ничему полезному?
Орнина вновь посмотрела на него, на сей раз с терпеливым смирением, к которому примешивалось снисхождение взрослого к ребенку. Лоб женщины избороздили глубокие складки, и Чандрис поняла, что этот взгляд появляется на ее лице довольно часто.
— Щекотун, Чандрис, — заговорила она, — это старый и довольно вульгарный сленговый термин для обозначения расщепителя Келси.
— Ага, — сказала Чандрис, вновь успокаиваясь. — Это анализатор скоростных ионов.
Орнина вскинула бровь и вопросительно посмотрела на Ханана. Тот пожал плечами.
— Что ж, теоретически вы подкованы недурно, — задумчиво произнес он. — И, полагаю, уже знаете, каков будет следующий вопрос.
Чандрис не знала точно, но догадывалась:
— Есть ли у меня опыт практической работы.
— Совершенно верно. — Ханан кивнул. — И как же у вас с опытом?
— В сущности, никак, — призналась Чандрис, внимательно приглядываясь к лицам собеседников. Она понимала, что именно сейчас они примут решение. — Разумеется, я часто занималась на тренажерах, но по-настоящему летала совсем немного. В основном… — она торопливо припомнила, — на «Кхахле Т-7с».
— «Кхахл»? — Ханан презрительно фыркнул. — Уж не хотите ли вы сказать, что на этих ископаемых еще кто-то летает?
— Тот, который был в моем распоряжении, хорошо сохранился, — вдохновенно солгала Чандрис. — Его использовали также для занятий по курсу обслуживания и ремонта.
— Уж конечно, вы многому на нем научились, — проворчал Ханан.
Орнина вновь бросила на него осуждающий взгляд.
— Если наши критики соизволят заткнуться… Благодарю. — Она вновь повернулась к девушке. — Надеюсь, вы понимаете, что корабль-охотник мало чем напоминает «Кхахл». Почему вы решили, что сможете управлять «Газелью»?
— Не смогу, по крайней мере, сразу, — ответила Чандрис, стараясь говорить спокойным уверенным голосом. Они купились! Еще чуть-чуть, и они сломаются! — Но я много знаю о космических кораблях и о принципах управления ими. Не хочу показаться нескромной, но готова побиться о заклад, что научусь всему, что нужно для охотника, быстрее любого человека из всех, кого вы встречали в жизни.
Она тут же поняла, что перегнула палку. Брови Ханана взлетели кверху, а лицо Орнины посуровело. Они переглянулись, обмениваясь понятной лишь им мимикой и таинственными, едва заметными жестами, о смысле которых Чандрис оставалось лишь гадать. «Проклятие», — подумала она, чувствуя, как вместо тепла выпитого чая в ее животе возникает знакомая тяжесть.
Тепло и кофеин… Чандрис уже начинала содрогаться от воздействия стимулятора на желудок, в котором после завтрака за целый день не побывало и маковой росинки. Она посмотрела на свои руки и сцепила их на столе, ругая себя за слабость и ложные надежды, заманившие ее сюда. Она все испортила, и теперь ей оставалось одно из двух: дождаться, пока перестанут трястись руки, и обчистить какого-нибудь простофилю либо забыть о пище до завтрашнего утра.
— Сколько? — внезапно спросил Ханан.
Чандрис хмуро посмотрела на него.
— Чего именно?
— Сколько вы ставите?
Чандрис не сразу сообразила, о чем он толкует. Потом что-то щелкнуло в ее голове.
— Не понимаю, — осторожно заговорила она, переводя взгляд с Орнины на Ханана и обратно. — Вы хотите сказать, что… берете меня к себе?
— Мы не можем обещать вам постоянную работу, — предупредила Орнина, — не можем даже обещать, что оставим вас на корабле после первого рейса. И тем не менее… — Она посмотрела на брата и быстро отвела глаза. — На охотнике лишняя пара рук не помешает. Мы дадим вам шанс проявить себя.
Ханан поднялся на ноги.
— Идемте, я покажу вам каюту, — сказал он, шагнув к люку. — Ужин будет примерно через полчаса. А вы пока начинайте знакомиться с руководствами по устройству «Газели».
— Уж лучше пусть съездит за своими вещами, — возразила Орнина. — Завтра для этого не будет времени, Чандрис. Старт в шесть утра.
— Ты права, — пробурчал Ханан. — Вам помочь с багажом?
— В этом нет нужды, — ответила Чандрис. — Мои вещи, выражаясь языком транспортных компаний, «были отправлены не по адресу».
— Канули в ту самую черную дыру, которая поглотила ваши документы, — сказал Ханан, качая головой. — Надеюсь, им хорошо в компании друг друга. Привыкайте к нашей жизни.
— Не думаю, что они затерялись навсегда, — сказала Чандрис, хотя и понимала, что вряд ли в обозримом будущем она сможет явиться на «Хиррус» за своими пожитками. — Но сомневаюсь, что их успеют отыскать до завтра.
— Ничего страшного, — произнесла Орнина, окидывая взглядом белое платье, в котором Чандрис сбежала из коспоморта и которое уже покрылось грязью и пылью. — В любом случае ваши вещи не годятся для работы в космосе. После ужина мы съездим в магазин и подберем вам подходящую форму.
— Отлично! — Чандрис помедлила. — Я хочу поблагодарить вас… обоих, — добавила она, посмотрев на Ханана, — за то, что вы согласились испытать меня. Я вас не подведу.
— Я уверена в этом, — негромко сказала Орнина. — А сейчас отправляйтесь в каюту. До утреннего старта вам предстоит многое прочесть.
— Хорошо. — Девушка повернулась к Ханану, который все еще стоял в проеме люка, и улыбнулась. Итак, ей повезло. Она добилась своего. — Я готова.
Шагнув вслед за ним в узкий коридор с металлическими стенами, она вновь улыбнулась. На сей раз — себе.