Ангелов не выбирают
Шрифт:
СА: Как и полагается Царице. А вы знаете, в какой день началась и закончилась Великая Отечественная Война?
АП: Война началась 22 июня, кажется, в праздник…
СА: В День всех святых, в земле Российской просиявших. Исторический разгром немцев под Москвой начался 5–6 декабря 194Иода. В эти дни Православная Церковь празднует память святого благоверного князя Александра Невского. А 17 июля 1944 года, в день убиения Царской семьи, по улицам Москвы были проконвоированы 56 тысяч фашистских военнопленных. Таким образом, Советская Россия, ведущая победоносную войну с Германией, почтила день памяти последнего Государя. Великая Отечественная война завершилась
АП: Ого! Слава Александровна, а я даже знаю, что у вашего рода есть своя заступница…
СА: Это невозможная история. Однажды к моему мужу приехал отец Валериан Кречетов – причастить его, исповедовать, и вдруг спрашивает: «А знаете ли вы, какой сегодня день?» Муж открывает церковный календарь: «Сегодня день Ченстоховской иконы Божьей Матери». Отец Валериан тогда и говорит: «Это покровительница вашего дома». А муж прямо подпрыгнет: «Так ее же мой отец спас! После учебы в Академии Генерального штаба, в 1912 году, Борис Михайлович Шапошников служил в Польше, в городе Ченстохове. И вот как-то к нему приходит городской глава: «Пан офицер, помогите – похищена наша икона из Ясногорского монастыря». Русские офицеры поднялись по команде, и нашли икону – ее хотели вывезти в Америку. Польская святыня была спасена. Позже Войцех Ярузельский сказал Борису Михайловичу Шапошникову: «Наш народ никогда не забудет, что вы для нас сделали».
АП: Спасибо вам, дорогая Слава Александровна! И закончить эту передачу я бы хотел словами, которыми молились в вашей семье и в годы Великой Отечественной войны, и в непростые советские времена…
СА: Спаси, Господи, мою Россию и русский народ!
АП: А к вам, дорогие наши телезрители, вопрос: назовите, пожалуйста, основные православные храмы Польши и какими историческими и духовными узами Польша связана с Россией. И уже наш традиционный вопрос: три основные качества поляка.
Спасибо. Напоминаю, что вы смотрели передачу «История рядом с нами». С вами были: Слава Александровна Шапошникова, невестка маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова, и ваш покорный слуга, Романцев Александр Павлович. До новых встреч!
Глава 4
Встреча
Жена и дети больше всего боялись получить «овощ», поэтому переговоры психологов с главврачом и родственниками больного прошли на удивление быстро: пока Романцев был без сознания, решено крутить видеоролики его передач. А идею эту подбросил друг Романцева – биолог Петр Федорович Купцов. Узнав об аварии, он связался со своей дочерью, которая вышла замуж в Германии, и уже через день клиника Ханса Хофмана в Мюнхене приняла пациента под капельницами с частного самолета. Телевидение, дети и друзья не поскупились на лечение. А еще жена больного, Алла Борисовна, попросила перед каждым роликом запускать мелодию их любви, «Шербургские зонтики» Мишеля Леграна.
Маша не отходила от своего подопечного. Что это было: внутренняя рифма на отца? Только теперь не отец, а этот загипсованный человек водил ее по увлекательным страницам русской истории. Из динамиков шел приятный и уверенный голос. А перед ней лежало совершенно беспомощное тело.
Нет, – пыталась разобраться в себе Маша, – скорее она испытывала к этому перевязанному человеку материнские чувства. Он был спеленат, словно ее дитя, и она кормила его с ложечки, меняла памперсы, учила говорить.
Она помнит, как
– О! Наконец-то вы очнулись! Как вы себя чувствуете?
– Где… я? – одними губами произнес человек, которого врачи собрали по кусочкам.
– Что? Как вы себя чувствуете? – Маша наклонилась к самому лицу пациента. От него пахло бинтами и мазями. И почему-то грозовым озоновым небом. Глаза в глаза: из-под косматых бровей – в разлет над туманными озерами. Ей показалось, что она в сторожке старого егеря. Ему… что показалось ему?
– Где?.. – прошептал больной.
– Вы здесь, в клинике герра Хофмана.
– Кто?.. – из последних сил вслух произнес очнувшийся. А Маша услышала, что в этом человеке есть характер и он будет жить.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Утром придет врач. Хотите воды? Уже можно.
И она напоила его с ложечки. Нет, точно дитя, – подумалось ей.
Неделей позже, когда Александра Павловича разбинтовали и побрили – она с интересом рассматривала его лицо и дивилась тому, какой у него волевой подбородок: «Вперед, штурмуем жизнь!»
«Да это мой брат! – решила она, перехватив свое отражение в зеркале. Ее это даже развеселило. – Мой брат! Да, просто брат. Ведь если посмотреть очень-очень свысока: все люди – братья».
Потом она увидела на его груди маленький серебряный крест: нет, не просто брат, а брат во Христе, – она погладила тонким пальцем свой нательный крестик, – вот бы в церковку сходить! Но в Мюнхене она не знала православных храмов. Только одни костелы. Как жаль!
Были, конечно, красивейшие здания, например, Новая Ратуша, расположенная в самом центре Старого города, на площади Мариенплац. Маша любовалась фасадом здания фюреров, мифологическими персонажами, множеством водостоков в виде сказочных существ. На башне Новой Ратуши находится одна из главных достопримечательностей баварской столицы – знаменитые часы с боем. Они бьют ровно в 11 часов утра, а с мая по октябрь еще и в полдень, и в 17 часов. Как она любила этот бой. И еще самый известный символ Мюнхена – собор Фрауенкирхе, необычные купола которого были воздвигнуты в XVI веке.
Но ей сейчас хотелось другого: посидеть в полумраке маленькой церквушки в Москве на Обыденском переулке, зажечь свечечку от лампадки, поставить ее Николаю Угоднику. Папа любил. Он всегда ходил по праздникам в «свою церквушку» и свечи ставил Николаю и к иконе «Нечаянной Радости». И ей, Маше, рассказывал о разбойнике с этой иконы: «Это ведь мы… понимаешь? Человек – он всегда разбойник. А ему Нечаянную Радость Господь каждый раз подает. И всю жизнь мы смиряем своего разбойника, чтобы, может быть, по милости Божьей взойти с ним на Крест, понимаешь?» Но Маша тогда ничего не понимала, она просто любила отцовские истории…
И сейчас она, закрыв глаза, сидела в парке Хофгартен. Как хорошо: центр города, а тихо. Маша глубоко вдохнула: рядом безудержно цвела сирень. Была середина мая. Взять бы сейчас своего папку под руку да у Нечаянной Радости отмолить «своего разбойника»… и не только «своего». Маша вдруг вспомнила своего «братца-разбойника», перепеленатого Романцева, и улыбнулась. И его бы отмолить…
Вдруг рядом кто-то присел. Маша быстро открыла глаза: ого, кажется, священник! В черной одежде, молодой, черноволосый, кудрявый, – просто красавец. Маша растерялась, но он так одобрительно на нее посмотрел, что она переборола смущение.