Ангелы на льду не выживают. Том 2
Шрифт:
– Подождите, Ольга, – перебил ее Антон. – Давайте поговорим подробно и без спешки. Вы сейчас дома?
– Нет еще, еду от подруги. Хотела успеть позвонить вам до одиннадцати, пока еще прилично.
– И где вы находитесь?
– Ленинский проспект, в сторону центра, через километр будет съезд на Третье кольцо.
– Вы могли бы встретиться со мной сейчас? – спросил Антон, не вполне отдавая себе отчет, зачем он все это затевает и почему нельзя выслушать свидетеля по телефону.
– Конечно, без проблем, если нужно.
В голосе Ольги
Они быстро уточнили маршрут и место встречи, Ольга давно водила машину и Москву знала прекрасно.
– Ну что, везунчик, – Антон лукаво усмехнулся, – добрасываю тебя до ближайшего метро и доверяю ключи от своей квартиры. Можешь звонить своей Дуняше. Кто будет продукты покупать – сами разбирайтесь, вот тебе деньги. – Он сунул в руку Дзюбе несколько купюр. – Но чтобы к моему возвращению стол ломился. Кстати, ваше присутствие за столом не обязательно.
– Спасибо, Тоха, – искренне обрадовался Ромка. – Ты настоящий друг!
И тут же принялся названивать своей девушке.
У входа в метро Дзюба пулей вылетел из машины и ринулся вниз по ступенькам.
Антон Сташис и сам не смог бы ответить на вопрос, с чего вдруг решил прогуляться по бульварам в районе Патриарших прудов. Просто наваждение какое-то накатило… С детьми он там не гулял – слишком далеко от дома. С Лизой тоже – Лиза вообще не была любительницей прогулок, все ее время четко распределялось между работой над диссертацией и свиданиями с Антоном, причем в свиданиях этих не было ничего романтического. Прогулочно-театрально-букетно-конфетный вариант отношений для нее будто бы не существовал вовсе.
И хотя все детство Антона прошло в том самом доме, где он жил и сейчас, то есть далеко от центра города, но родители частенько приезжали сюда вместе с тремя детьми, и бульвары в районе Патриарших накрепко связались в памяти с ощущением большой любящей семьи. Потом скоропостижно, прямо на глаза у Антона, умер отец, потом погиб в Чечне старший брат, следом в результате несчастного случая погибла старшая сестра, и мама, не выдержав беспрерывную череду потерь, приняла решение уйти из жизни. В семнадцать лет Антон остался один. Совсем один. И ему так не хватало семьи…
Он приехал раньше Ольги и успел заскочить в фирменную булочную-кондитерскую на углу Малой Бронной и Садового кольца, чтобы купить пару плюшек. Теперь они медленно ходили вокруг пруда, жевали слоеные плюшки, и Ольга пересказывала случайно подслушанный разговор Филиппа Орехова с отцом.
– Так что сами видите, – говорила она, – такой, как Володя Власов, не имеет никаких шансов хоть чем-то заинтересовать Филиппа.
Все это было не просто интересно. Это было более чем интересно. Сначала маленький Орехов рассказывает все это папе, а потом то же самое повторяет в сети. Разница только в том, что папе он имени своего нового друга в тот момент не назвал, а в сети поливал грязью вполне конкретного Владимира Власова, бывшего фигуриста, нигде не работающего, но ловко пристроившего трудовую книжку в уважаемую компанию «Оксиджен». Во всем этом должен быть какой-то смысл.
– Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно… – непроизвольно пробормотал вслух Антон.
– Маяковский? – тут же отозвалась Ольга. – Любите стихи?
– Нет, – признался Антон. – Никогда не любил и не разбираюсь в поэзии. А вы?
– Я тоже. Правда, память хорошая, школьную программу до сих пор не забыла. Так при чем тут Маяковский?
– У меня тоже память хорошая, – улыбнулся он. – Мы же примерно ровесники, значит, школьная программа у нас была одинаковая.
– Вы еще спрашивали про взаимоотношения между Филиппом и его отцом. И когда я вспомнила тот разговор на корпоративе, я вспомнила и свои ощущения. Я тогда очень удивилась, что Филипп так спокойно рассказывает отцу о довольно сомнительном новом знакомом. И подумала, что у них, наверное, отношения очень доверительные. У меня с моими родителями так никогда не было. Я даже немного позавидовала, если честно.
– И сейчас тоже доверительных отношений нет? Или вы повзрослели, и отношения изменились?
– Сейчас их тем более нет. – От Ольги внезапно повеяло холодом, хотя вот только что, еще несколько секунд назад, она была совершенно спокойной и даже, казалось, расслабленной. – Я одна с четырнадцати лет.
– А я с семнадцати, – неожиданно вырвалось у Антона, хотя он не имел ни малейшего намерения обсуждать с малознакомой свидетельницей свою жизненную ситуацию.
– Надо же… – Она покачала головой. – Какое совпадение. Но теперь-то у вас снова есть семья, жена, двое детишек. А у меня так и не сложилось. Говорят, у меня отвратительный характер, и никто не хочет со мной связываться. Я же Лара Крофт. – Ольга усмехнулась, как показалось Антону, горько и слегка недоуменно.
– Дети – да, дети есть. А жены нет. Ее убили. Застрелили на улице, когда она была беременна третьим ребенком.
Зачем, зачем он все это говорит? Какое ей дело до его покойной жены, его детей, да и вообще до самого Антона Сташиса?
Ольга внезапно остановилась, подняла голову и посмотрела на него с тревогой.
– А с кем же сейчас дети? Если жены нет… Простите, я, наверное, должна была сначала выразить вам соболезнования, но как-то сразу о детях подумала. Ведь уже очень поздно.