Ангелы во брони
Шрифт:
Комбат в ответ лишь неприязненно поморщился. Слово «гостайна» ему явно не понравилось. Вот полег бы его батальон при штурме, была бы еще одна «гостайна»…
– Война для всякой сволочи в лампасах – Клондайк! Неплохое состояние себе сколотят, – подвел итог Николай. – Ну а нам, комбат, досталась война.
– Досталась, – кивнул офицер.
В той самой злополучной операции комбат погиб, а также еще двое офицеров и восемь солдат. В разведгруппе Водорезова двое раненых… Укрепрайон тогда взяли, а через две недели отдали обратно. Причем без боя. Заключили ни с того ни с сего очередное перемирие, и село вновь ушло под контроль «духов». Тогда
С остальным, как гласит одна из заповедей ВДВ, десантники разберутся по обстановке. Главное – обувь не подкачает.
Дорога к «смертнику» вела в Подмосковье и привела к скромному одноэтажному зданию за высоким глухим забором.
Наружники «вели» Максима открыто, что называется «внаглую». Это был приказ генерала. Он надеялся, что, уничтожив своего главного врага, Генриха, Богданов остановится. Тем не менее строптивому десантнику-циркачу надо было показать, что каждый его шаг в поле зрения компетентных людей. Максим периодически оборачивался, пару раз подмигнул своим «провожатым». Те никак на это не отреагировали, но дистанцию держали четко. Максим медленно переходил мост над автострадой. Не доходя метров восьми до конца моста, Богданов замедлил шаг, обернулся, в третий раз подмигнул наружникам. Они также замедлили шаг, потом и вовсе остановились, сохраняя непроницаемое выражение лиц.
– Пока, ребята! – улыбнулся Максим.
В следующую секунду Богданов оказался на парапете, а еще через мгновение он был уже на крыше огромной фуры, проезжающей под мостом. Каким-то чудом он устоял на ногах, балансируя на кабине ехавшего на приличной скорости грузовика. Затем перепрыгнул на крышу легковушки, ехавшей рядом с фурой, но явно идущей на обгон. Через десять секунд и фура, и обогнавшая-таки ее легковушка скрылись за огромным зданием строящегося жилого комплекса.
– Он что, циркач?
– Вот именно! Эстрадно-цирковое училище окончил, клоун, мать его!
Наружники так и остались стоять на мосту, не зная, в какую сторону им теперь двигаться. И они прекрасно понимали, что генеральский гнев теперь неминуем и что особым образом тот будет распекать наружников именно за то, что слишком явно вели объект. Хотя сам генерал отдал именно такое распоряжение.
«Это смертник?!» – удивленно подумал Водорезов, увидев крепко сбитого немолодого мужчину кавказской наружности. Сейчас он был без бороды и даже без усов, но Николай сразу же узнал его:
– Ну здравствуй, капитан бывшей Советской армии…
– Здравствуй… – «смертник» не столь быстро распознал своего давнего приятеля. – Вот теперь узнал. Рад тебя видеть живым… Не веришь?
– Ну если только ты поверишь, что я тоже рад видеть тебя целым и невредимым.
– Мы тогда толком не познакомились… Хотя я подозреваю, что ты – Николай Водорезов. Командир отдельной роты спецразведки ВДВ.
– Верно, – кивнул Николай.
– Равшан, – протянул руку капитан бывшей Советской. – За твою голову давали в свое время больше, чем за сбитый «Ми-24», – сообщил тут же Равшан.
– Сегодня тоже.
– Очень интересно.
Да, вне всяких сомнений, это был тот самый чеченский боевик, которого Водорезов и его разведгруппа взяли в плен и с помощью которого десантники сумели захватить рефрижераторы, набитые солдатскими трупами. А потом была первая встреча с Угрем и фээсбэшным
– Между прочим, Равшан мой коллега, – сообщил наблюдавший встречу «боевых друзей» полковник Яковлев.
Николай вопросительно посмотрел на Юрия Сергеевича.
– Ныне капитан российской милиции, – кивнул Равшан. – Не удивляйся, была амнистия, я со своими бойцами добровольно вышел из леса, служу в МВД Чечни. Там таких, как я, немало… Я все-таки в Советском Союзе воспитан был, а не в волчьей стае, ты должен понять, Водорезов.
– Но мне тебя представили как смертника, – заметил Николай.
– Видишь ли… – Равшан сделал паузу, подбирая нужные слова. – Как только я стал милицейским оперативником, я решил размотать ту давнюю историю с торговлей трупами. И не зря начал это делать. На моей родине, в Чечне, этот бизнес продолжается.
«Там наверняка имеется своя база-лаборатория, наподобие "Долгостроя", – подумал Водорезов, но перебивать Равшана не стал.
– Я собрал оперативную бригаду, вышел на тех, кто всем этим занимается, смог установить, где находится так называемый «госпиталь», где у молодых, здоровых ребят вырезались нужные органы. И у чеченцев, и у русских. Но когда мы поехали на захват, наша опергруппа попала в засаду. Трое моих ребят погибли, меня контузило. Через четыре дня меня обвинили в предательстве и связях с боевиками. Я бежал из больницы и укрылся здесь, спасибо Сергеевичу. Сейчас я в розыске, но ищут меня лишь пособники того, кого называли Угрем. Ребята из моего отдела верят, что я не предатель. Но им запретили работать по данному направлению.
– Мы с Равшаном давние приятели, – кивнул Яковлев. – Ему можно верить.
– Я готов на все, лишь бы положить конец этому змеиному бизнесу. Поэтому Юрий Сергеевич назвал меня смертником. Этот Сторожев, Угорь, мертв. Меня это немного успокоило. Думаю, потеряв столь сильного лидера, группировка распадется, в ней обязательно начнутся противоречия, конкуренция за место главаря…
– В том случае, если Угорь мертв, конечно, – согласился Водорезов. – Но по моему мнению – он жив.
– Что скажете, полковник? – Равшан всем своим мощным корпусом повернулся к Яковлеву, слово старшего по званию и возрасту для кавказцев всегда решающее.
– Я видел Угря мертвым… Но это еще ничего не значит, – ответил Яковлев. – Это Угорь. Если интуиция не подводит Николая и Сторожев жив, то он причинит немало зла. И нашим соотечественникам, и твоим, Равшан.
– У нас одна страна, брось, полковник. Нации разные, Родина одна, – несколько пафосно отозвался Равшан.
– Поэтому надо найти Угря и уничтожить, – подвел итог Водорезов. – Равшан прав – потеряв лидера, группировка начнет распадаться. По крайней мере следствию и МВД будет проще работать против нее. Сейчас надо немного подождать, сюда должен подойти еще один товарищ…
Равшан недоумевающе посмотрел на Юрия Сергеевича.
– Все в порядке, – махнул рукой полковник. – Парень любой «хвост» срубит.
– Ваш человек, вы отвечаете, – отозвался Равшан. – Слушай, Водорезов, а этот… Который зарядку по утрам делает, он жив?
– Жив, – кивнул Николай.
– Странно, – покачал головой Равшан, – сегодня такие талантливые ребята долго не живут…
6
Генерал МВД вытер вспотевший лоб, затем сделал шумный глоток, поглощая пятизвездочный дагестанский коньяк. Пил он прямо из горлышка, игнорируя миниатюрную изящную рюмку.