Ангелы времени
Шрифт:
Там внизу продолжалась адова битва. Альберт и Приам молчали. Только бы у них все обошлось без потерь!
Голиаф саркастически усмехнулся: «Ну и формулировочки у тебя!» Под эту самоиронию он запустил бриг в вертикальный «шурф», завязал петлю и снова оказался над панорамой битвы, но уже выше прежнего уровня.
Вся панорама штурма силовых куполов была как на ладони. Несколько мелких кратеров вокруг одного большого… Четыре модуля сидели как раз в нем. Еще два — на более выгодных ровных участках малых кратеров, и с этими двумя не на шутку схлестнулся Натан Муркок
Бриг зависал в условном воздухе, словно присаживался на невидимый цветок, а когда лазерные зенитки модулей открывали по нему огонь, его на этом месте уже не было. Он, абсолютно предчувствуя атаку, за долю секунды успевал «оттанцевать» на сто-двести метров в сторону, вправо или влево, вверх или вниз, с вращением, с падением, с «замиранием»…
Муркок просто виртуозно издевался над противником, и всякий раз с новой точки зависания брига канониры успевали дать залп в сторону борта большого кратера, где, как и показывал сканер кибертера, окопались штурмовики теократов.
— Черт! — выругался Голиаф в сердцах. — Что ж я медлю…
— Именно это я и хотел тебе сказать! — прорычал голос Муркока по обручу связи. Иди на сближение и выпускай термиты, Голиаф. Давай и ты станцуй свой танец, Шпажист!
— Канониры, — крикнул Голиаф и пустил бриг на форсаже, точно съезжал на санях с трамплина. — На подлете к большому кратеру — восемь термитных ракет по четырем целям одновременно!
И здесь он увидел дракар Тесея-Карбункула. Пират ворвался в кратерное пространство и заплясал в нем, как щелочной металл в лабораторной реторте с водой.
— Отставить термиты! — успел приказать Голиаф и снова взял вертикальный шурф. — Муркок, познакомься, это Тесей… Он собирался покормить нас своей фирменной похлебкой с алмазами!
— Я что, не вовремя?
— Ты у кого спрашиваешь, у нас или у теократов?
— У всех! — ответил капитан-предводитель.
Голиаф сделал петлю и снова развернулся к панораме сражения. Дракар Тесея обрушил гнев на все четыре модуля. Два из них он раскроил своими термитами, выпустив их с близкого расстояния. Еще два попытались поймать его в прицел лазерных зениток, но тщетно — завязав виртуальный бантик на своем подарке-визите, дракар ушел вверх и встроился в круговой облет брига.
— Теперь все-таки моя очередь, — сказал Голиаф. — Тесей, дружище, ты не уходи далеко.
— Я не ухожу, Голиаф, но боюсь — дело дрянь… Посмотри на запад. Модули прорвались…
Тем временем Муркок, вдоволь напрыгавшись на своем бриге, сотворил что-то вроде реверанса над кратером и выпустил четыре термитных ракеты. Канониры подоспевшего Голиафа послали столько же. Модули теократов раскололись, как яйца в змеиной кладке.
Оба брига вышли из боя неповрежденными. Голиаф, однако, нервничал.
Тесей-Карбункул был прав. Теократы все-таки прорвались через ножницы дракаров и теперь кольцо захвата готовили уже на поверхности. Их разгром здесь, в районе большого кратера, мог быть очень скоро компенсирован.
Три
— Что будем делать, Тесей? — спросил Голиаф.
— Отступать. В восьми километрах отсюда скрытый терминал подземной лаборатории. Из него можно попасть в город Гаргантюа. Соберу всех пташек и отведу туда…
— Как ты сказал? Скрытый терминал? Значит, в город есть другой вход?
— Не в сам город, а в Лабораторию, но они связаны подземным туннелем. Там сейчас совет утильщиков. Там Одиссей-Киклоп, если ты помнишь такого.
— И там Цезарь-Шантеклер, — добавил Муркок.
— Да, да, они все там, — подытожил Тесей-Карбункул. — И Город с двадцатью тысячами населения, наш с тобой город, Голиаф…
— Который нельзя сдавать… — согласился Голиаф.
— Который эти лиловые балахоны могут легко умертвить, достаточно им только взорвать вентиляционные шахты.
— Сколько могут продержаться силовые купола здесь?
— Думаю, не больше часа.
— Это дьявольски мало, — Голиаф чувствовал, что не видит никакого решения.
— Есть другой план, — сказал Тесей немного неуверенно. — Мне нужен доктор Гильгамеш.
— Кто такой этот Гильгамеш?
— Я его знаю, — вклинился Муркок. — На Королевском Дворе его все знали как шута.
— И что же?
— В это трудно поверить, — Тесей-Карбункул говорил то, во что и сам, кажется, с трудом верил: — Он умеет останавливать время!
***
Терциния пережила два часа белого вакуума в одиночестве.
Но теперь она все объяснила кибертеру фрегата. Требовалось повторить цифровой код полета, то есть прокрутить его в обратном порядке, но в два раза быстрей, по крайней мере, задать этот убывающий порядок на первоначальном моменте, все остальное должно было сделать само нейроквантовое поле. Бортовик уяснил задачу, хотя его логические цепи и трещали, что называется, по швам.
— Тебе нужно учиться, — сказала Терциния. — Скоро в таких режимах будут летать все корабли. У тебя есть шанс войти в историю навечно: ты был первым, и ты мне еще понадобишься. Поэтому, будь так добр, не сойди с ума и береги себя. Ты мне должен помочь вернуться сюда. Очень тебя прошу, продублируй все данные цифрового кода. Я не смогу следить за тобой и приказывать во время этого белого безмолвия. Но я доверяю тебе свою жизнь и жизнь Дария… Если ты понял: я его люблю, он лучший из людей, потому что готов пожертвовать собой. Ты понимаешь меня, корабль?
Кибертер понимал, но далеко не все. Тем не менее, столь внушительная и уважительная речь по отношению к его техническому организму доставила ему что-то вроде чувства значимости, почти удовлетворения, и он, помолчав немного, задал неожиданный для Терцинии вопрос, от которого ее обдало холодной волной оторопи:
— Почему человек, который организовал этот эксперимент, не снабдил вас страховочными ампулами препарата?
Да, это был вопрос! А действительно, почему? Терциния стала думать…