Англичанка г…
Шрифт:
Отобрали, поплакали и тут в отпуск приехал их старший сын, ну, Ксении и Николая Ивановича старший сын — Николай. Он дослужился уже до капитана. Не гвардеец — обычный артиллерист в обычном полку. И сам в гвардию не рвался и Сашка с Анькой его отговаривали. Столица с её соблазнами и жизнь гвардейских офицеров — это испытание, которые не все могут пройти, тем более воспитаны были Болоховские совсем по-другому. Ни пристрастия к алкоголю, ни к табаку, ни к играм азартным. Будут в гвардии белыми воронами и вечно подначивать их будут. Что ты и за Государя императора пить с нами не будешь? Да я тебя, сопляк, за это на дуэль вызываю. Николя его
Мать, её за ногу, она же Анька, рассказала Николаю, что Сашка рано весной уезжает на целом табуне с целой толпой калмыков незнамо куда и ей не говорит.
Сын выслушал, а потом отвёл папана воздухом подышать и предупредил.
— Назад кони могут не все вернуться, а то и вообще никто не вернётся.
— Это как? — Сашка про преступность слышал, естественно, но напасть на огромный табун под охраной десятка очень хорошо вооружённых и боевых калмыков, это надо приличную банду иметь. — Цыгане сведут?
— Не, папан, всё проще. По дороге любой офицер из снабжения увидит эту красоту и захочет конфисковать. Выдаст калмыкам расписку, что мол конфискованы по служебной надобности, за деньгами обратиться в полковую канцелярию. А там дадут сорок рублей ассигнациями. Лошадь мол была старая и хромая. Только траты на неё. Забили уже. А сами, понятно, на рынок и продадут за тысячу, побыстрее, чтобы без торга.
— Хрена се! А ведь прав ты, Колька. Могут покуситься. Да, правду говорят, что не ту страну назвали Гондурасом.
Событие семнадцатое
«Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек»
Вахтёрша общественного туалета
Колька пробыл дома неделю. Оказывается, жениться надумал. Просил предков приехать в Москву пообщаться с будущими родственниками. Зовут главу семейства стремно, но громко. Граф Максимилиан Карлович Цёге-фон-Мантейфель.
— Николай, ты попроще не мог фамилию у дивчины выбрать? — Сашка попытался с ходу выговорить фамилию будущих родственников. — А как невесту зовут? Не Клара?
— Почему Клара? — сморщил нос жених. Обиделся.
— Ну, Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет, — вспомнил свои поговорки Сашки.
— Нет, её, как маман зовут, Анна. Анна Максимилиановна.
— И чем Максимилиан Карлович занимается? — вставила свой рубль и Анька. Не отнять у кикиморы практичности.
— Он преподаватель в Московском университете. Медицину преподаёт. А дед живёт в своих имениях в Эстляндской губернии, занимается сельским хозяйством. Приедет если на свадьбу,
— А чего, съездим. Вместе с тобой и отправимся. В свете того, как ты меня запугал, нужно мне и матери твоей старые связи поднять. Заручиться парой бумаг, чтобы при прочтении оных у предполагаемых конокрадов самопроизвольное опустошение мочевого пузыря произошло. А тесть твой их потом лечить будет за большие деньги.
Сашка и действительно эту угрозу оценил, как вполне реальную и серьёзную. Подумал, перебрал больших шишек, от которых можно получить грозную бумагу не особо объясняя, а какого хрена ты, князь, сто двадцать коней стоимостью в сумме под двести тысяч серебряных рублей гоняешь по стране туда — обратно? Первой шишкой был губернатор Тулы Крузенштерн.
Мимо Тулы в Москву не проедешь. К нему первому и заглянули.
— Слыхал о таком, Александр Сергеевич, везде есть нечистые на руку люди, есть и в армии. Только не пойму я, что бы я мог в такой… (филькиной грамоте) справке написать.
— Не справка, указание провести рейд конницы до Одессы и обратно, дабы понимать риски перемещение больших отрядов в случае военных действий. Наши действия в Венгрии наглядный пример, что такие перемещения возможны, — завёл за камень рака Сашка.
— А на самом деле? — не получилось. Рак торчал из-за камушка.
— Мне необходимо для дальнейшей работы по выведению породы Будёновская определить выносливость лошадей этой породы, — ну сейчас только придумал Кох, но и самому понравилось. А ведь правда — это отличный способ проверки и выбраковки.
— Ну, это другое дело. А в ящике чего ваши башибузуки занесли?
— Это халва. Государю понравилась. Восточная такая сладость, начали изготавливать на продажу из выращиваемого у меня подсолнуха. Взятка такая. А знаете Николай Иванович русскую пословицу «Остаться с носом»? А откуда пошла? Ага? Сейчас поведаю, просители приносили с собой, спрятав где-нибудь под полой вещь или деньги, называлось вежливо «приносом», или, по-другому, «носом». Если дьяк или судья принимал «нос», можно было надеяться на благоприятное решение. А остаться с носом — это если чиновник взятку не взял и положительного эффекта достичь не удалось.
Так что, оставите меня с носом или поможете в развитие коневодства вверенной вам губернии? — Ну, дурню чего дурнем прикидываться. Такой на вид и есть.
— Смешно. Не знал. И что же мне написать в сей бумаге?
— А всю правду, Ваше Превосходительство. Что по вашему указанию проводится выбраковка племенного стада, и что любое воспрепятствование этому будет считаться преступлением и прямым нарушением указа Государя императора о развитии сельского хозяйства в губернии. — Сашка ткнул пальцем в потолок.
— А ведь всё так и есть. Лично мне говаривал на днях Николай Павлович озаботиться развитием Сельского хозяйства, и вас, Александр Сергеевич, в пример ставил. Немедленно дам команду такой указ подготовить. А за халву спасибо. С Николаем Павловичем вот три дня назад здесь чай пивали с халвой вашей. Вкусно, ничего не скажешь. Так что, с носом я останусь.
В Москве влиятельных друзей у Сашки не было. Ну, разве Перевощиков Дмитрий Матвеевич — ректор Московского университета и академик Петербургской академии наук. Именно через него Сашке удалось связаться с немцем– открывателем креозота Карлом Рейнбахером (Carl Reichenbach). Дмитрий Матвеевич был механиком и математиком, и новый завод его заинтересовал.