Англия изнутри: записки нелегала
Шрифт:
Конкретный урожай закончился, заработки упали сильно. Если раньше Юра получал 220–250 фунтов в неделю, то сейчас опустился на 180–200. У меня со 180–160 фунтов в неделю, зарплата упала до 130–140.
Мы на ферме были 6 недель, когда в среду на поле у меня неожиданно заболел живот. Я не сильно обращал на боль внимание и продолжал работать. В ту ночь я спал плохо, живот стал болеть сильнее. Утром и до обеда в пятницу, я еле дотянул до каравана, от еды отказался.
Боль была страшной, у нас там был один студент из мединститута,
— Как проверить аппендицит? Ты мне простой и надежный способ скажи.
— Попробуй нажать и резко отпустить, если почувствуешь сильную боль, то нужна госпитализация.
— От аппендицита можно умереть?
— Нечего делать, если на поздней стадии, когда он лопнет, то человеку все, даже врачи не спасут, а почему ты спрашиваешь?
— Да так, интересуюсь.
В четверг на обеде я немного полежал и боль стихла, но когда попробовал встать все повторилось.
— Скажи Йонесу, что я заболел, — попросил я Юру, когда он уходил.
— Может тебе в больницу съездить? — спросил Юра.
— Все в порядке, разберусь.
До вечера я пролежал на кровати, пока не пришел Юра.
— Все лежишь? — спросил он.
— Да.
— Там Йонес спрашивал, что с тобой? Я сказал что траванулся.
— Правильно.
Юра начал готовить еду.
— На меня не готовь, — предупредил я.
— Опять не будешь?!
— Нет.
— Слушай, может тебе подойти к фермеру, пусть тебя хотя бы отвезет в больницу, ты бы не шутил с такими вещами.
— Понты, все пройдет.
Юра приготовил себе окорочка с жаренной картошкой.
— Точно не будешь?
— Нет аппетита.
После еды он помыл тарелку и спросил:
— Ты здесь будешь?
— Да.
— Пойду к белорусам.
— Давай.
Когда за ним закрылась дверь, я сосредоточился и резко нажал на аппендицит как советовал студент медфака. Он сказал, что если боль резкая, то нужно к врачу, боль не была резкая, меня так подбросило, что я упал с кровати на пол.
Кое-как поднявшись, я вновь опрокинулся на кровать, отходя от адской боли, мне казалось, что мой живот вывернули наизнанку.
«Тебе нужно срочно к врачу! — мелькали мысли в голове, — Что ты ждешь?! Ведь у тебя аппендицит! Ты ведь убедился что это точно аппендицит! Срочно к врачу! Ты хочешь сдохнуть здесь, как собака?! Да тебя ведь и не похоронят отдельно! Кинут в яму с такими же, как ты и будешь гнить в братской могиле! Идиот! К врачу! Срочно зови фермера!!!»
Боль не утихала.
Вечером пришел Юра, он старался тихо себя вести, я открыл глаза:
— Как белорусы?
— Нормально, ты как?
— Не очень, — признался я, — завтра утром посмотрю, может, не пойду на работу.
— Работа еще не все, — сел Юра на кровать, — если серьезно, то у тебя все признаки аппендицита, может, стоит обратиться к фермеру?
— Нет.
— Ты с опасными вещами играешь.
— Потом попустит.
— А если нет? У тебя всегда какие-то крайности, вспомни восток, который ты тоже читал, ива гнется под действием ветра, а дуб вырывает с корнем. Лучше быть гибкой ивой, которая меняется сообразно обстоятельствам, чем закоренелым дубом, которого ломает эта жизнь.
— Я считаю себя ивой.
— Нет, ты упертый дуб, но я думаю, что все проще, будь у тебя адская боль, ты бы сам просил о враче, значит терпеть еще можно.
— Боли вообще нет, — улыбнулся я.
Юра выключил свет, и мы погрузились во тьму.
Боль была страшной, внутри словно вырезали всю пищеварительную систему. Уже под утро я заснул усталый, уже не так реагируя на боль. Где-то я читал, что со временем к боли привыкаешь, она даже может приносить удовольствие. Мне бы очень хотелось посмотреть на такого человека, мое мнение, что это просто мазохист. По крайней мере, у меня боль не проходила, во сне мне снилась больница, врачи, потом я куда-то ехал.
Проснулся я от звука будильника.
Юра поднялся и первым делом посмотрел на меня.
— Живой? — спросил он.
— Конечно.
— Как самочувствие?
— Алес гут.
— На работу пойдешь?
— Нет.
Перед самым уходом Юры к нам зашли Володя, Виталя и Римас.
— Саня тебе бы провериться у врача, — сказал Виталя.
— Все в порядке.
— У меня у брата, друга так не спасли, — вмешался Володя, — тоже болел живот, привезли в больницу, и там у него лопнул аппендицит, когда его везли в операционную. Парень умер, не успели ничего сделать, а ему и 30 не было.
— Давай повезем тебя в больницу, — кивнул Римас.
— Спасибо парни, — улыбнулся я, да видно криво получилось, — послушайте меня, я еще день-два отлежусь, и все будет нормалек.
Эти часы пока в караване никого не было, а боль не стихала, я лежал на кровати, вспоминая учебу в университете. Говорят, что бы боль стихла нужно вспоминать разные веселые случаи из жизни. Я вспоминал, было смешно, но боль не уходила, а от смеха только еще больше болел живот.
На обед пришел Юра и заявил:
— Вечером работы нет.
— Не повезло.
— Да уж, дела здесь все хуже, а у тебя как?
— Как на ферме, только не говори мне ничего за врача.
— Договорились.
Лежа на кровати, я думал о многих вещах, например, глядя на копошащегося Юру, возмущающегося тем, как мало мы стали зарабатывать, мне пришла в голову мысль: а ведь то, что у него ничего не болит и это счастье, он даже не понимает. Мы всегда куда-то торопимся, желаем везде успеть, а когда оказываемся на больничной койке, то вдруг осознаем, а ведь мы ошибались! Мир отнюдь без нас не останавливается, все идет своим чередом. Мы считали, что без нас они не смогут, а они спокойно существуют и дальше, причем самостоятельно.