Англия изнутри: записки нелегала
Шрифт:
— Нет, поляки украинцы и литовцы.
— Вот, — кивнул Юра, — наших здесь единицы, а не уезжает, кто? Или сильно забитый, тупой обыватель, когда границы закрыты и у него выхода нет, или тот, кто и в своей стране живет неплохо. У нас границы открыты, езжай, куда хочешь, лишь бы посольство визу открыло. Значит, нормально мы живем, так?
— Наверное.
— Нормально, это не значит классно, но нормально, я тоже реалист и понимаю, о чем говорю, в разных странах за это время пожил и с разными людьми беседы вел.
Вечером, если работы не было,
Из 10 партий 3 было моих, 5 его и 2 ничьих. Так уж получилось, что Юра предложил:
— Давай играть на пиво, партия бутылка пива.
— Давай.
В один день Юра выиграл банок 6, потом еще 3. Я усиленно тренировался с шахматным компьютером, а он только улыбался. Но дня через 2 наступил неприятный для него момент. За вечер я отыграл все то, что ему проиграл.
На следующий день выиграл, потом проиграл.
К концу недели, когда мы собирались ехать в супермаркет, Юра был должен в общей сложности 6 банок пива.
Когда он их мне вручил, я половину отдал Юре и сказал:
— Давай просто играть.
— Я проиграл, не надо мне их отдавать.
— А я не отдаю, я угощаю.
Мы выпили эти 6 банок вдвоем, но больше на пиво не играли. Так уж получилось, что благодаря компьютеру я стал играть лучше. Теперь Юра у меня реже выигрывал, инициатива перешла ко мне.
На ферме меня называли Каспаров, по названию шахматного компьютера.
Еще к нашей компании состоявшей из белорусов, Римаса и украинских студентов примкнула Леся, из западной Украины. Она работала на ферме еще до нас с Юрой, ее Стас привез, чуть ли не самой первой.
Леся не пропускала никакой работы, собирала клубнику наравне с белорусами. Ее история, как и многих из западной Украины была похожа. Работы не было, а дочку 2 лет кормить нужно. Муж поехал на заработки в Чехию, выслал ей денег, и она смогла попасть в Англию. Теперь работала здесь.
— Скучаешь за дочкой? — спросил я, когда мы все шли в караваны после работы на клубнике.
— Очень, хочу к ней, к мужу.
— В Чехии он кем работает?
— На стройке.
— Зарабатывает много?
— Ты смеешься? Это же Чехия, если 500 долларов получается за месяц, то хорошо, а чистыми и 300 не будет.
— Так мало?
— Да, здесь зарплата намного выше, я за неделю больше получаю, чем он за месяц.
— Так приехал бы к тебе.
— Не получится, он уже пробовал, визу не открыли, может потом, сейчас пока так.
— Ты сама здесь сколько будешь?
— До конца.
— А потом?
— Домой поеду, дочку проведаю, родителей, а после опять куда-то надо будет ехать, в Англию вернусь, если смогу.
— Слушай, завал у вас жизнь, муж там, дочка дома, ты здесь.
— У нас почти все так живут Саша, к такой жизни привыкаешь, я понимаю, что ничего хорошего в этом нет, но это наша доля, у нас выбора другого нет. Работы никакой, все закрывается, молодых у нас много, что-то надо делать. У вас по-другому?
— Работы у нас не много, но так чтоб кто-то уезжал, как вы, такого нет.
Как-то, когда мы шли в другой раз в караваны, Леся мне сказала:
— Я слышала, ты собираешься скоро уезжать в Лондон?
— Да, это моя последняя неделя здесь.
— Там тебе предложили работу?
— Нет.
— Квартира есть?
— Нет, ничего нет.
— Ты к знакомым едешь?
— Леся, нет у меня знакомых в Лондоне, я приехал в Англию сам по себе, — с Лесей я не следовал легенде, она бы не проговорилась супервайзерам, поскольку итак все знала за меня.
— Не знаю Саша, срываться отсюда, где платят деньги, в Лондон, где всегда проблемы с работой. Так ты никогда денег не заработаешь, нужно уметь приспосабливаться, выживать, сел на одном месте, заработал, отдал долги, а после решаешь. Меня так учили, от добра, добра не ищут. В Англии очень тяжело с работой, ты уже сам убедился.
— Я все же постараюсь.
— Ты Саша еще не видел, как работают наши люди у поляков, а я работала в Польше. Условий никаких, в сарае живут по 10 человек, туалет один, душ на улице. А отношение к нам какое? Действительно как к скотам. Но ты терпишь, когда обидно становится, ты вспоминаешь глаза своей дочки и понимаешь, что ей эти деньги нужны. Я действительно не знаю, что ты ищешь здесь, глядя на тебя, у меня создается впечатление, что ты оказался не на своем месте. В отличие от других мужчин, ты всегда чистый, следишь за собой даже на поле. Малазийцы смеялись, тогда, помнишь?
— Да, они говорили, что мне нужно в офисе работать, а я на клубничное поле вышел.
— Ты и сейчас смеешься, но это не смешно, это работа, найти ее сложно, а потерять легко. Смотри, что бы ты потом не жалел об этом.
— Я, Леся, если меня что-то не устраивает, хотя бы пытаюсь изменить обстоятельства, а не сдаюсь как вы все, только повторяя, что там лучше, но при этом, не делая ничего чтобы туда попасть. Белорусы, ты, да вы только и говорите о заработках на капусте, на фабриках, мол, 300 фунтов в неделю люди зарабатывают. Но это лишь разговоры, действовать вы не будете, а только сидеть здесь и ждать какого-то чуда. Не спорю, я действительно не знаю, как работают в Польше, Чехии и Германии, оказавшись там, я не знаю, чтобы я делал. Может, действительно меня жизнь еще не кидала, а может, я просто по-другому смотрю на одни и те же с вами вещи.
— Хотелось бы верить, что у тебя все получится, но почему-то сомневаюсь.
— А знаешь, что мне кажется? — неожиданно осенила меня мысль, — Что вы внутренне завидуете мне, вы понимаете, здесь не очень и работа, и условия, и коллектив, но вас это вроде как устраивает. А я говорю вам, оглянитесь, вокруг нас целый мир и в нем надо искать свое место, а не сидеть в этом курятнике, ничего не слыша, никого не видя. И вот это, похоже, вас пугает, вам нравится ваш пруд с этой затхлой водой…