Английский дивертисмент
Шрифт:
Вспомнил в этой связи, не помню, в каком веке наши купцы везли дорогие подарки английскому королю, но потерпели кораблекрушение и все дары потеряли, едва сами спаслись. Вышли из положения так: торжественно зачитали монарху длинный список затонувших подарков.
Апрель 1995 года. Были на церемонии присвоения имени огромному круизному лайнеру, назвали «Ориана». 69 тыс. тонн водоизмещение, 1975 пассажиров, 700 членов экипажа, 300 млн. долларов стоимостью. Рассчитывают, что окупится за 8 лет, ибо круизный рынок растет со скоростью 15в год.
Одно это судно может обеспечить, они считают, 10всего
Ни одна из двух английских верфей не удосужилась даже принять участие в тендере (есть всего две, которые могли бы построить такое судно), у них уже полон портфель заказов. А компания-владелец, которая называется «Р & О», ждать не может, потому что должна обогнать своих конкурентов.
Нам объяснили специалисты, что круизы сейчас популярны прежде всего по соображениям безопасности, никто тебя на судне не тронет.
Про пиратство на море тогда не слыхали, да и теперь не решаются нападать на большие суда. В рискованных морях у них на борту охрана, могу засвидетельствовать. Апогей церемонии – Королева, из-за нее мы и приехали, спасибо за неожиданное приглашение. С помощью механического рычага она разбила бутылку с шампанским, как делают, когда спускают корабль на воду. Во время небольшого приема, устроенного прямо на палубе, здороваясь со мной, вдруг спросила: «Посол, вы что, охотник? Я видела вашу охотничью фотографию». Сильно я удивился, потом обрадовался, в неплохой компании охочусь. Со временем убедился: в Англии все обо всех все знают.
Май 1995 года. Майкл Кентский пригласил на ланч: до крайности небольшой частный клуб, две комнаты внизу и две наверху, принадлежит некоему Марку Блери. Стены сплошь увешаны картинами. Посередине бюст его жены, Аннабель, чье имя носит и клуб, хотя она уже давно ушла от его хозяина к некоему Голдсмиту. Принц Майкл отмечает, что, как истинные британцы, они цивилизованно порешили втроем.
Обсуждали мы вопросы делового сотрудничества: не получающий денег из казны Майкл не пренебрегает бизнесом, и посольство организовывало его встречи с нашими организациями. Сидевшие, как сельди в бочке, люди абсолютно не подавали виду, что напротив них как-никак знаменитость, десятый в очереди на британский трон.
Английское прайвиси в действии. (Не нашел русского слова, описательно: огораживание своего и уважение к чужому личному пространству.) Сейчас его должно быть оттеснили дети Вильяма.
Опять не повезло королевской семье. Только утихли скандалы с разводами, добавила мужская часть. Сначала принц Чарльз высказался, что англичанам и вообще западной цивилизации надо бы учиться у ислама, чтобы поправить пошатнувшиеся духовные ценности. Поднялась буря возмущения.
Затем отец, герцог Эдинбургский, влез в весьма здесь чувствительный вопрос запрета огнестрельного оружия. Дело в том, что в маленьком шотландском селе Данблен один маньяк застрелил двенадцать детей вместе с их преподавательницей. Филип отреагировал, что неправилен законопроект, запрещающий иметь оружие, ибо нельзя будет защититься.
Может быть это и так, но опять-таки поднялась буря негодования, и он вынужден
Обиделись на Чарльза скауты (о них я еще расскажу) за то, что он открыто признал, что изменяет жене, дело было до развода с Дианой.
Если Чарльз станет королем, они предлагают изменить принятую тридцать лет назад клятву, где говорится о верности богу и монархии. Бога они думают оставить, а монарха убрать. Более двадцати лет прошло с тех пор, Чарльз все еще не король, скаутам пока что нет нужды менять свою клятву.
Мои встречи с Чарльзом были сугубо светскими и беглыми, может быть потому, что в его окружении знали о моей дружбе с Дианой. Один раз специально приехал посмотреть, как он играет в поло, хоккей на траве на лошадях. Для русского глаза игра трудно понимаемая, а потому малоинтересная.
Запомнилось, что первая фраза у него всегда была одна и та же: «Как давно Вы здесь?» Это у англичан шаблон для начала разговора с иностранным послом. Слышал я ее столько раз, что однажды не выдержал и в ответ спросил собеседника, не Чарльза, конечно: «А Вы?» Тот замешкался, потом удивленно сказал: «Я здесь живу». Свою бестактность я смягчил, пояснив, почему задал такой вопрос.
5 декабря 1995 г. Запомнился ланч в посольстве Франции, изысканное меню, красивые залы, широкие стеклянные окна, выходящие, как и наши, на Кенсингтонский парк, редкая вещь снежные заряды за ними. Француский посол давал ланч в честь сэра Кеннета Скотта, который уходил со службы у Королевы в качестве ее дипломатического советника.
Встретил там двух бывших английских мидовцев. Один – Фергюсон, с которым припомнили, как беседовали на африканские темы в 1986 году. Сейчас он в советах директоров десятков компаний. Другой, Гилмор, неплохо устроился в Барклайском банке. (Бизнес – протоптанная дорожка для отставников зарубежной службы.)
Моей соседкой была жена управляющего королевским имуществом, вернее, четырех главных точек: Букингемский дворец, Виндзорский замок, Дворец Святого креста в Эдинбурге и яхта «Британия». Они считаются национальным достоянием вместе со всем тем, что в них находится. А замки Балморал и Садрингем принадлежат лично семье.
Балморал очень любит Королева, два месяца живет там летом; в Садрингеме обитает принц Чарльз. Спросил, сколько же насчитывается предметов во всех этих точках. Говорит, несколько сот тысяч, потратили они пару лет на то, чтобы все переписать и занести в компьютер.
Жизнь стала гораздо спокойнее. В каждом замке находится небольшой постоянный персонал, остальные ездят за королевской семьей. Всего под командой управляющего находится примерно 300 человек. Познакомился также с леди Джейн, женой приватного секретаря королевы – очень влиятельная фигура – одновременно родной сестрой принцессы Дайаны.
Чтобы не забывать о политике, помечу: француза, затронувшему тему СНГ, упрекнул в том, что Запад мешает нам строить отношения России с этими государствами. Никто ведь не мешал в свое время Великобритании налаживать отношения со своими бывшими колониями, с Коммонвелсом.