Английский язык с Р. Э. Говардом

Говард Роберт Ирвин

eerie ['r], sonorous [s'n:rs], shower ['au]

Gorluga's voice boomed eerily and hollowly in the great empty space, framed in sonorous phrases unintelligible to the lurking listener; then the high priest thrust open the golden door and entered, bowing repeatedly from the waist and behind him the torches sank and rose, showering flakes of flame, as the worshippers imitated their master. The gold door closed behind them, shutting out sound and sight, and Conan darted across the throne-chamber and into the alcove behind the throne. He made less sound than a wind blowing across the chamber.

Tiny beams of light streamed through the apertures in the wall (крошечные лучики света струились через отверстия в стене), as he pried open the secret panel (когда он вскрыл /с помощью рычага/ тайную панель; to pry — вскрывать, взламывать при помощи рычага). Gliding into the niche, he peered through (проскользнув в нишу, он вгляделся /в отверстия/; to peer through — вглядываться, всматриваться). Muriela sat upright on the dais (Муриела

сидела прямо на возвышении), her arms folded (скрестив руки на груди; to fold one's arms — скрестить руки на груди), her head leaning back against the wall (/а/ ее голова, откинутая назад, опиралась на стену; to lean back — откинуться назад; to lean against smth. — опираться на что-л., прислоняться к чему-л.), within a few inches of his eyes (в нескольких дюймах от его глаз). The delicate perfume of her foamy hair was in his nostrils (тонкий аромат ее поднимающихся пеной волос был в его ноздрях = проникал в его ноздри; foamy — пенящийся, пенный, пенистый /состоящий из пены или напоминающий пену по своему внешнему виду/; foam — пена). He could not see her face, of course (конечно, он не мог видеть ее лицо), but her attitude was as if she gazed tranquilly into some far gulf of space (но ее поза была такой, словно она спокойно вглядывалась в какую-то далекую бездну пространства; attitude — позиция; поза; gulf — морской залив; бездна, пропасть), over and beyond the shaven heads of the black giants who knelt before her (поверх и за головами черных гигантов, которые стояли перед ней на коленях; to kneel — преклонять колени; стоять на коленях). Conan grinned with appreciation (Конан ухмыльнулся, выражая положительную оценку = одобряя /поведение девушки/; appreciation — высокая или положительная оценка, при этом открыто высказанная; может употребляться в значении "благоприятный отзыв, положительная рецензия"). "The little slut's an actress (девчонка — актриса; slut — девчонка; потаскушка, шлюха)," he told himself (сказал он себе). He knew she was shriveling with terror, but she showed no sign (он знал, что она съеживалась = съежилась от ужаса, но не проявляла никаких признаков /этого/; to shrivel — высушивать; съеживаться /от страха и т. п./; to show — показывать; проявлять; sign — знак; признак). In the uncertain flare of the torches she looked exactly like the goddess (в неясном свете факелов она в точности походила на богиню; to look like — быть похожим на) he had seen lying on that same dais (которую он видел лежащей на том же самом помосте), if one could imagine that goddess imbued with vibrant life (если можно представить ту богиню насыщенной = наполненной трепещущей жизнью; to imbue — пропитывать; насыщать).

delicate ['delkt], tranquil ['traekwl], appreciation [ pri:'en]

Tiny beams of light streamed through the apertures in the wall, as he pried open the secret panel. Gliding into the niche, he peered through. Muriela sat upright on the dais, her arms folded, her head leaning back against the wall, within a few inches of his eyes. The delicate perfume of her foamy hair was in his nostrils. He could not see her face, of course, but her attitude was as if she gazed tranquilly into some far gulf of space, over and beyond the shaven heads of the black giants who knelt before her. Conan grinned with appreciation. "The little slut's an actress," he told himself. He knew she was shriveling with terror, but she showed no sign. In the uncertain flare of the torches she looked exactly like the goddess he had seen lying on that same dais, if one could imagine that goddess imbued with vibrant life.

Gorulga was booming forth some kind of a chant in an accent unfamiliar to Conan (Горулга гудел дальше в каком-то пении с акцентом, незнакомым Конану; to boom — рокотать; гудеть; kind — вид, сорт, род), and which was probably some invocation in the ancient tongue of Alkmeenon (и которое было, вероятно, неким заклинанием на древнем языке Алкминона), handed down from generation to generation of high priests (передаваемом из поколения в поколение верховных жрецов; to hand down — передавать по наследству, передавать младшим поколениям). It seemed interminable (оно казалось бесконечным). Conan grew restless (Конану стало тревожно; to grow — расти; становиться; restless — беспокойный). The longer the thing lasted (чем дольше это дело будет продолжаться; thing — вещь; дело, ситуация), the more terrific would be the strain on Muriela (тем ужаснее будет напряжение Муриелы). If she snapped (если она сорвется; to snap — защелкивать; порвать/ся/, сломать/ся/) — he hitched his sword and dagger forward (он подвинул вперед меч и кинжал). He could not see the little trollop tortured and slain by black men (он не смог бы смотреть на то, как чернокожие пытают и убивают маленькую потаскушку; to slay — убивать).

kind [kand], chant [:nt], torture ['t:]

Gorulga was booming forth some kind of a chant in an accent unfamiliar to Conan, and which was probably some invocation in the ancient tongue of Alkmeenon, handed down from generation to generation of high priests. It seemed interminable. Conan grew restless. The longer the thing lasted, the more terrific would be the strain on Muriela. If she snapped — he hitched his sword and dagger forward. He could not see the little trollop tortured and slain by black men.

But the chant — deep, low-pitched, and indescribably ominous (но песнопение — густое, низкое по высоте тона и неописуемо зловещее; deep — глубокий; густой; низкий /о звуке/; ominous — предсказывающий; зловещий) — came to a conclusion at last (наконец подошло к финалу; conclusion — вывод; конец, финал; at last — наконец), and a shouted acclaim from the acolytes marked its period (и крики шумного приветствия от аколитов поставили в нем точку; to shout — кричать;period — пауза в конце периода; точка /знак препинания/; to mark — ставить знак). Lifting his head and raising his arms toward the silent form on the dais (подняв голову и вознеся руки в сторону безмолвной фигуры на возвышении), Gorulga cried in the deep, rich resonance (Горулга закричал с низким, звучным резонансом; deep — глубокий; низкий /о звуке/; rich — богатый; низкий /о тоне/; звучный, густой /о голосе/) that was the natural attribute of the Keshani priest (который был естественным /и/ неотъемлемым признаком кешанского жреца; attribute — неотъемлемый признак, отличительная черта): "O great goddess, dweller with the great one of darkness (о великая богиня, жительница = живущая с великим тьмы), let thy heart be melted, thy lips opened for the ears of thy slave (пусть смягчится твое сердце, и раскроются твои губы ради ушей твоего раба; to melt — таять; смягчать; thy — уст. твой) whose head is in the dust beneath thy feet (голова которого лежит в прахе у твоих ног; dust — пыль; прах)! Speak, great goddess of the holy valley (заговори, великая богиня священной долины)! Thou knowest the paths before us (ты знала /предначертанные/ пути прежде нас); the darkness that vexes us is as the light of the midday sun to thee (тьма, которая досаждает нам, для тебя словно свет полуденного солнца; thee — уст. тебе, тебя, тобой). Shed the radiance of thy wisdom on the paths of thy servants (пролей великолепие твоей мудрости на стези твоих слуг; radiance — сияние; блеск, великолепие)! Tell us, O mouthpiece of the gods (скажи нам, о глас богов; mouthpiece — рупор, глашатай; выразитель /мнения, интересов и т. п./): what is their will concerning Thutmekri the Stygian (какова их воля в отношении стигийца Тутмекри)?"

ominous ['mns], heart [h:t], beneath [b'ni:]

But the chant — deep, low-pitched, and indescribably ominous — came to a conclusion at last, and a shouted acclaim from the acolytes marked its period. Lifting his head and raising his arms toward the silent form on the dais, Gorulga cried in the deep, rich resonance that was the natural attribute of the Keshani priest: "O great goddess, dweller with the great one of darkness, let thy heart be melted, thy lips opened for the ears of thy slave whose head is in the dust beneath thy feet! Speak, great goddess of the holy valley! Thou knowest the paths before us; the darkness that vexes us is as the light of the midday sun to thee. Shed the radiance of thy wisdom on the paths of thy servants! Tell us, O mouthpiece of the gods: what is their will concerning Thutmekri the Stygian?"

The high-piled burnished mass of hair that caught the torchlight in dull bronze gleams quivered slightly (высоко уложенная, блестящая масса волос, поймавшая = отразившая свет факелов тусклыми бронзовыми отблесками, слегка дрогнула; burnish — глянец, блеск; to catch — ловить, поймать; dull — глупый; тусклый). A gusty sigh rose from the blacks, half in awe, half in fear (резкий вздох вознесся от чернокожих, наполовину от благоговения, наполовину от страха; gusty — ветреный; резкий; нетерпеливый; to rise — подниматься). Muriela's voice came plainly to Conan's ears in the breathless silence (голос Муриелы донесся отчетливо до слуха Конана в бездыханной тишине; to come — приходить; доноситься; ear — ухо; слух), and it seemed cold, detached, impersonal (и он казался холодным, бесстрастным, лишенным человеческих чувств; detached — отдельный; бесстрастный;impersonal — лишенный индивидуальности; лишенный человеческих чувств), though he winced at the Corinthian accent (хотя он поморщился от коринфского акцента; to wince at — вздрагивать, морщиться от /напр., боли/).

"It is the will of the gods that the Stygian and his Shemitish dogs be driven from Keshan (воля богов в том, чтобы стигиец и его шемитские псы были изгнаны из Кешана; to drive — водить; гнать)!" She was repeating his exact words (она в точности повторяла его слова). "They are thieves and traitors who plot to rob the gods (они воры и предатели, которые замышляют ограбить богов). Let the Teeth of Gwahlur be placed in the care of the general Conan (пусть Зубы Гвалура будут доверены заботам генерала Конана). Let him lead the armies of Keshan (пусть он возглавит и поведет армии Кешана). He is beloved of the gods (он любимец богов)!"

half [h:f], awe [:], exact ['zaekt]

The high-piled burnished mass of hair that caught the torchlight in dull bronze gleams quivered slightly. A gusty sigh rose from the blacks, half in awe, half in fear. Muriela's voice came plainly to Conan's ears in the breathless silence, and it seemed cold, detached, impersonal, though he winced at the Corinthian accent.

"It is the will of the gods that the Stygian and his Shemitish dogs be driven from Keshan!" She was repeating his exact words. "They are thieves and traitors who plot to rob the gods. Let the Teeth of Gwahlur be placed in the care of the general Conan. Let him lead the armies of Keshan. He is beloved of the gods!"