Анна Болейн. Страсть короля
Шрифт:
Анна легко могла вообразить, какой произойдет скандал, и вся сжалась. Она крепко обнимала Марию и ждала, пока шторм уляжется. Остальные девушки стояли кружком и озабоченно качали головами.
Наконец Мария выпрямилась, лицо ее было красным и припухшим от слез, волосы спутались. Она сделала глубокий вдох:
– Утром я увижусь с королевой Марией и спрошу, не позволит ли она мне поехать вместе с ней домой.
Это могло быть чревато еще большими затруднениями.
– Но что скажет отец? – спросила Анна. – Как ты объяснишь ему свой приезд? Он обеспечил тебе одно из самых желанных мест, о каких
– Думаешь, я этого хотела? – бросила в ответ Мария. – Я не виновата!
Анна знала, окажись она на месте Марии, то отдавила бы королю ногу, или закричала, или дала бы пощечину, но сдержалась и не стала этого говорить. Не хотелось еще больше расстраивать сестру. Злясь за нее, Анна горько размышляла: что бы кто ни говорил, даже просвещенная Кристина Пизанская, мужчины все равно сильнее женщин и способны взять без спросу то, чего им хочется. С ними сладит или грубая сила, или жестокий обман. Поглядите, как Саффолк обошелся с регентшей. А короли вообще ни перед кем не должны держать ответ.
– Я понимаю, ты не сможешь служить королеве Клод и смотреть ей в глаза, – произнесла Анна и сама едва не заплакала, – но нужно подумать, что ты скажешь отцу.
Мария всхлипнула, сотрясаясь всем телом:
– Я не знаю. Сейчас я ничего не могу придумать. Я займусь этим утром.
– Нам нужно будет рано встать, чтобы ехать в Сен-Дени, – напомнила ей Анна. – Королеву Марию ждет долгий путь.
– Оставь меня! – взвыла Мария и, не раздеваясь, повалилась на постель.
При взгляде на сестру, оскверненную и раздавленную, Анну снова охватило чувство вины. Почему она не проявила большего сочувствия по отношению к ней? Правда состояла в том, что Мария временами бывала такой несносной и… глупой. Прежде всего, зачем вообще было идти куда-то с королем? Однако – Анна собралась с духом и встала – это не извиняет отвратительного поведения Франциска. Мария не подняла шума, но это мелочь в сравнении с тем, что сотворил он.
Полная раскаяния, Анна наклонилась и начала расшнуровывать платье сестры, потом принесла ее ночную рубашку и помогла улечься в постель.
– Наверное, теперь вы понимаете, госпожа Анна, почему женщине не следует оставаться наедине с мужчиной, – гадким тоном проговорила Флоранс.
В шесть их разбудили. Анна чувствовала себя разбитой. Она не спала всю ночь в поисках ответа на вопрос: что делать с Марией? А после того, как в голову пришла сокрушительная мысль, что сестра может оказаться беременной, лежала без сна и терзалась сожалениями, что не вмешалась, переживаниями о будущем Марии и придумывала, как скрыть беременность. О реакции отца она не смела даже гадать.
Король Франциск прибыл ровно в восемь утра, чтобы сопровождать королеву Марию в аббатство Сен-Дени, где они попрощаются, и королева с Саффолком отправятся в обратный путь в Англию. Анна не могла смотреть на Франциска, ее переполняла ненависть. Ей так хотелось отхлестать его по щекам – самое меньшее, чего он заслуживал, – но какой от этого прок? Она ощущала собственное бессилие.
Было условлено, что Анна с Марией вернутся ко двору вместе со свитой Франциска и будут представлены своей новой госпоже, королеве Клод. Элегантная, в черном бархате
– Я ценю вашу верную службу и благоразумие, – сказала она им.
Взволнованная собственным счастьем, она не заметила, что обе девушки были подавлены и с заплаканными глазами.
Но тут Мария Болейн подала голос.
– Ваше величество, позвольте мне отправиться домой с вами, – взмолилась она.
Анна пришла в ужас. Это должно остаться семейной тайной. И так уже слишком много людей знают об их несчастье.
Королева нахмурилась:
– С чего это? Вы ведь едете ко двору служить королеве Клод.
– Мадам, я не могу, – выдавила из себя Мария и заплакала.
– Почему, ради всего святого? Разве вы не понимаете, как вам повезло?
Мария сглотнула слезы:
– Мадам, вы знаете лучше многих, каким настойчивым может быть некий джентльмен. – Голос ее задрожал. – Я не смею остаться здесь, при дворе. Моя репутация будет скомпрометирована.
Королева прищурилась. Она все поняла:
– Он соблазнил вас?
– Нет! – воскликнула Анна, но Мария повесила голову.
– Заберите меня домой, ваше величество, – молила она. – Я не могу видеть его после вчерашней ночи. Пожалуйста, не просите объяснений. Поверьте, у меня не было выбора.
– А как же отец? – спросила Анна. – Он придет в ярость.
– Вы можете довериться мне, я с ним поговорю, – сказала королева неожиданно резким тоном. – Я поручусь за вас, Мария. Если ему и надо злиться на кого-то, так только на этого негодяя. Моя дорогая, мне очень жаль, и я в полнейшем ужасе. Никогда не прощу себе: ведь вы были у меня на службе и так жестоко оскорблены. Мне нужно было проявить больше внимания.
– Ваше величество, это вполне понятно, ведь ваш ум был отягощен другими заботами, – вмешалась Анна.
– Это был мой долг, – возразила королева. – Госпожа Анна, желаю вам благополучия при французском дворе. После того, что случилось, мне не нужно предупреждать вас о необходимости защищать свою добродетель – самое ценное сокровище, которое у вас есть. – Она грустно улыбнулась, глядя вслед удаляющейся Марии. – Думаю, вы достаточно умны и не нуждаетесь в советах. Вы не позволили бы никакому мужчине использовать вас.
Анна сделала реверанс. Нет, она такого не допустит. Ни один мужчина не получит даже шанса. На самом деле она решилась никогда не иметь ничего общего с этими вероломными, опасными, дьявольскими созданиями. В жизни так много других радостей.
Она посмотрела вслед удаляющейся сестре. Дай Бог, чтобы королева успела поговорить с отцом раньше, чем он увидит Марию.
Королевский кортеж приготовился к отъезду из Сен-Дени. Анна наскоро попрощалась с Марией.
– Если хочешь, чтобы я написала отцу и выступила в твою защиту, я это сделаю, – сказала она, потом понизила голос и добавила: – Твой секрет я не выдам. Молюсь, чтобы не было неприятных последствий.
– О, их не может быть, – ответила Мария; теперь она говорила гораздо веселее, чем в Париже. – Мэри Файнс сказала, что женщина, чтобы зачать, должна испытывать удовольствие, а со мной этого совершенно точно не происходило.