Анна Фаер
Шрифт:
Но Макс спас вазу, а вместе с ней и положение дел. Может быть, мы с Димой именно для этого и держим его рядом. Кто-то ведь должен быть среди нас разумным. Макс за нами присматривает, если можно так сказать. Он здесь за старшего.
– Почти доигрались,- строго сказал он.
– Давайте есть? Где еда? Я голоден,- не уместно заговорил Дима.
Но как только он вспомнил о еде, я поняла, что тоже проголодалась.
– Прошу к столу! – пригласила я.
Мы собирались выйти из комнаты, но для этого нужно было пройти мимо стола, за которым мы вызывали духов. Но пройти
– Монетка на слове «да».
– Это ты сделал, пока мы с Димой дрались! – сказала я уверенно.
Макс покачал головой так, что стало понятно, что это не его рук дело. Я бросила взгляд на Диму.
– Я тоже не трогал!
– А что это тогда значит? – у меня по спине пробежали мурашки.
– Ничего,- сказал безразлично на первый взгляд Макс. – Мы ведь в суматохе закончили, может кто-то нечаянно локтем отодвинул монетку. Или типо того.
– Нет, давайте вызовем ещё раз,- я зажгла свечу.
Мы выключили свет и снова уселись за стол. Я спросила:
– Здесь есть кто-нибудь?
– Конечно. Здесь есть мы,- хмыкнул Макс.
– Тихо,- строго шепнул ему Дима.
Ничего не происходило, поэтому я предложила:
– Пойдёмте перекусим, а монетку оставим здесь лежать. Вдруг это очень стеснительный призрак. Без нас он почувствует себя свободней и ответит.
– Пойдёмте перекусим,- повторил главную мысль Дима.
И мы пошли. За окном уже было темным-темно, а мы сидели на кухне и ели то, что осталось от пиццы, которую мы делали днём. Дима уже не злился на Макса, так быстро он забыл свою обиду.
Так как мне было скучно, я ему об этом напомнила.
– Ведь ты можешь выбирать, что угодно,- сказал он мне, набивая рот.
– Но тебя ведь задело? – настаивала я.
– Тебя тоже бы задело, если бы он выбрал меня, а не тебя,- сказал мне Макс.
– Он бы выбрал меня,- сказала я уверено.
– Это ещё почему? – Макс терпеть не может мою самоуверенность.
– Она девочка, Макс. А ты нет,- сказала с набитым ртом Дима.
– Именно, - поддержала его я.
– Знаешь, ты должна быть рада, что у тебя ещё спрашивают, кого ты хочешь выбирать. Были времена, когда замуж выходили за тех, кого выбирали родители,- сказал мне Макс.
– Ещё чего! – возмущённо вскрикнула я.
– Это мне нравится,- сказал, делая себе чай, Дима.
– Что именно?
– не поняла я.
– То, что ты хочешь свободу выбора. Свобода – это важно.
– О, хотите цитату? – и, не дожидаясь ответа, Макс произнёс, подняв вверх палец: - Когда человек перестаёт делать выбор, он перестаёт быть человеком. Энтони Бёрджесс. Помолчите и осмыслите.
Я бросила на Диму взгляд, и спустя пару секунд мы уже весело разговаривали. Жизнь так коротка, чтобы думать о том, что когда-то давно сказал один старик. Поэтому мы и не думаем. Ну, а Макс может делать всё, что пожелает. Это ведь, в конце концов, его собственный выбор, верно?
Когда мы наелись и вернулись в зал, то я сразу же подошла к столу. И закричала:
– Посмотрите! Посмотрите!
Монетка находилась на слове «да».
– Это кто-то из вас шутит? – спросила
– Мы ведь были всё время с тобой,- сказал побледневший Дима.
– Чепуха это всё! – сказал Макс и смял листок в кулаке.
– Думаешь, это ничего не значит? – спросила я.
Мне было видно, что ему тоже не по себе, но он просто этого не показывает. Уж он-то должен верить во что-то мистическое! Особенно после того, как на его лице исчезла царапина от кладбищенской розы! Уж это, я уверена, заставило его поменять свои взгляды о необъяснимом и сверхъестественном.
– Мы сами себя напугали. Вот и всё,- сухо произнёс Макс, немножко побледнев.
– Я сегодня точно не усну! Лучше в следующий раз будем ночевать у меня,- сказал Дима.
– Уснёшь, не бойся,- Макс включил телевизор и стал листать каналы.
– Что ты делаешь? – не понимала я.
– Клин вышибают клином. Если нам страшно, а нам страшно, не делайте вида, что нет, мы должны посмотреть ужастик.
– Это не сработает! – сказала я. – Станет только хуже!
– Ты думаешь, я не знаю, что делаю?
Отец Макса работает психиатром. Странно, что я раньше этого не упоминала. Но, знаете, этот факт отлично объясняет многое в поведении его сына. И именно поэтому, именно по тому, что его папа лечит людей, у которых страхи хуже наших, я знаю, что Макс прав. Он быстро сделает так, чтобы жуткий осадок прошёл.
Мы смогли найти какой-то ужастик. Сначала мы втроём постоянно шутили про глупую блондинку, которая всегда делала всё не так, как было нужно, а потом нас увлекло, и мы тихо наблюдали за тем, как круто поворачивался сюжет. Когда начались титры, я услышала в темноте голос Димы:
– Вы спите?
– Нет,- отозвалась я.
– А Макс? – спросил Дима.
– Макс?
– в ответ мне раздалось сонное бормотание. – Он спит.
– Тоже ляжем?
– Да,- согласилась я,- я пойду, переоденусь в пижаму, ты тоже можешь. Здесь кресла, они выдвигаются. Будем на них спать.
Я вышла из комнаты. Мне было всё ещё страшно одной, поэтому я включила весь свет, который был у меня в комнате, и стала переодеваться. У меня, между прочим, отличная пижама! Она в шотландскую клеточку! И невероятно мягкая! Знаете, вещи в клеточку всегда такие уютные и приятные. Мне даже стало совсем не страшно, когда я её надела. Я прихватила с собой мишку, которого когда-то выиграл и отдал мне Дима. С этим мишкой я засыпаю каждую ночь.
Как только я вернулась к Диме, я едва смогла сдержать подступивший смех. На нём была белая майка, красные большие трусы и розовые тапочки-зайчики.
Но я промолчала, только зевнула и выключила свет. Мы стали засыпать. Я слышала, как тихонько сопит во сне Макс, слышала, как Дима ворочается, а потом всё как-то затихло. Они крепко уснули. А мне не спалось. Наверное, около полуночи, мне начало казаться, что кто-то ходит по комнате. Это могли быть грабители, могли быть маньяки с острыми ножами, но я не за что не узнаю. Потому что я закрыла как можно сильнее глаза, прижала к себе игрушечного медведя и спряталась под одеяло с головой. Наивная. Будто бы одеяло меня спасёт.