Анна Фаер

Фаер Анна

Но оно спасло. Я крепко уснула. А потом вдруг проснулась. Меня что-то чертовски стало тревожить, сердце забилось чаще, даже заболело, я не могла пошевелиться. Паническая атака. Слабая, но мне всё-таки страшно.

Я изо всех сил постаралась пошевелить ногами. Они поддались. Я быстро встала с кровати и бесшумно вышла в коридор. Мне нужно куда-то идти. Срочно. Нужно идти. Я вышла в веранду, постояла у входной двери, а потом открыла её и села на крыльце.

Наступало утро. Я знала, что оно наступит, но пока что ещё было темно. И мне казалось, что светлее не станет.

Я знала, что утро наступает каждый день, но разве я могу быть уверена в том, что сегодня солнце снова взойдёт? Разве я вообще могу быть хоть в чём-то уверенной? Люди ничего не контролируют и они не в чём не могут быть уверенными. Как мы вообще живём? Как мы можем жить, не зная наверняка, взойдёт солнце или нет?

Я в аду. Это не жизнь, а ад. Несказанные слова, невыполненные обещания, неоправданные ожидания, несовершённые поступки – вот жизнь. И весь мир точно такой же. Поэтому это не может быть мир, это ад. Мне страшно. Я хочу бежать отсюда, но куда бы я не побежала, я знаю, что окажусь здесь. Я всегда буду в аду. И это состояние не пройдёт. Новый день так и не настанет. Мне страшно, господи, как же мне страшно! Говорят, что мы сами создаём свою реальность, но чтобы создать тот ад, который меня окружает, нужно быть Богом или Дьяволом. А я просто серое выцветшее пятно.

Я стала бить кулаком об стену дома. Твёрдые рёбра кирпича разбивали мне костяшки. Я хотела отвлечь себя. Я давно уяснила, что это может мне помочь. Причини физическую боль, чтобы заглушить душевную. Да, мне было больно, но легче от этого не становилось почему-то. Может, всё настолько плохо, что мне простая боль не поможет? Может мне нужно сделать что-то тональное? Ведь мёртвым уже ничего не страшно. Может, я просто умерла бы? Тогда было бы лучше. Иногда жизнь бывает хуже смерти. Почему я сейчас не стаю на краю крыши? И почему я хочу там стоять? Как всё странно и запутано! Это меня пугает. Одни стоят на крыше, чтобы быть ближе к звёздам, а другие, чтобы покончить с собой. Почему это происходит? Я не хочу, чтобы так было. Удивительно, что кому-то прямо сейчас хочется жить так же сильно, как мне умиреть.

Нужно прыгать. Это правильно. Я так редко об этом думаю, но я бываю права только тогда, когда задумываюсь об этом. Если быть внимательным и замечать все знаки судьбы, то окажется, что судьба всю жизнь водит нас по кругу, изредка давая шансы вырваться из него прочь. Но люди имеют страсть к тому, чтобы упускать эти шансы постоянно. Снова и снова.

И разве смерть страшная? Нет. В любом случае, даже если и страшная, у меня нет выбора. Не у кого нет выбора. Все умрут. Тот, кто сейчас счастлив, умрёт. Тот, кто сейчас страдает, тоже умрёт. Даже у самых разных людей исход один и тот же. У безызвестного нищего на севере Африки и у президента США исход одинаковый.

– Вот ты где! – раздался встревоженный голос у меня за спиной.

Рядом со мной сел парень в розовых тапочках.

– Дыши глубоко. Дай мне свои руки,- он посмотрел на побитые костяшки.
– Зачем? Я же говорил тебе так не делать.

– Я не могу дышать,- вырывала я свои запястья из крепких рук Димы. – Мне кажется я сейчас упаду

в обморок. Ты словишь меня? Ты словил бы меня, если бы я падала?

– Конечно.

– А если бы я падала с крыши?

– Я бы не допустил тебя до крыши.

– Дима, мне страшно. Действия бессмысленны. Мысли ужасны. Паники много. Мир рушится. Он нереален. Я тоже. Ты не со мной разговариваешь. Я потеряла себя. И уже никогда не смогу найти,- меня бросило в дрожь.
– Вдруг это не ты? Вдруг это не я здесь сижу? Вдруг это всё уже было? Вдруг мы погибли уже? Я ничего не знаю точно. Люди ничего не знают, Дима. И их это не волнует. Мне страшно. Я не хочу это чувствовать. Почему у тебя всё в порядке? Почему у всех всё в порядке, но только не у меня? Мне так страшно, Дима. Почему ты ничего не изменишь?

– Тихо, тихо, тихо,- заговорил он мягко.

Я утонула в объятьях и белой майке. Здесь безопасно и уютно. Мне тепло. Я дышу. Я чувствую, что сижу на крыльце своего дома. И на моей спине руки друга. И дома ещё один есть. Спит. Глупый Макс!

– Ты только подумай! – отодвинула от себя я Диму. – Мне плохо, а Макс спит! Нет, прости, пожалуйста, что я не выбрала тебя.

– Ты про что?

– Помнишь? Мы играли в правду или действие? Я сказала, что хотела бы жить с Максом. Так вот я ошибалась.

– Ты об этом? Забудь.

И Дима улыбнулся. Он понял, что мне теперь точно стало легче.

– Смотри,- сказал он. – Солнце встаёт.

– Я хочу,- я ему улыбнулась. – Знаешь, чего я хочу?

– Нет. Чего?

– Я хочу, чтобы новый мир появился так же величественно, как солнце встаёт. Я так хочу изменить мир.

– Понимаешь,- после этого Дима замолчал, что-то обдумывая. – Понимаешь, может тебе нужно избавиться от этой твоей мечты? Что если твои проблемы из-за неё? Ты слишком много об этом думаешь. Я тебя знал всегда. И я прекрасно знаю, как сильно тебя огорчает, когда твои планы рушатся. Представь, что будет, когда мир не изменится.

Я сразу же разозлилась.

– Что это ещё значит? Он изменится!

– Ты не можешь быть в этом уверена,- сказал Дима мягко.

Эта мягкость меня только ещё больше разозлила.

– Я уверена в том, что добьюсь всего, чего захочу! А ты в меня, получается, не веришь?! Ты разве не будешь мне помогать?

– Я понимаю, что дело, которое ты выбрала безнадёжно.

– Это ты безнадёжен,- я была очень зла. – Ты просто неудачник! Вот ты и думаешь, что все такие же. Если у тебя что-то не получается, это не значит, что у других ничего не получится!

Диму это почему-то задело. Он встал на ноги и сказал мне, глядя сверху вниз.

– Я просто знаю, что ничего у тебя не получится. А плакать и жаловаться ты придёшь ко мне. Но раз уж я такой неудачник, то я тебе не открою. Останешься совсем одна!

Теперь я тоже поднялась на ноги. Я посмотрела в его серые глаза, такие встревоженные сейчас и мне сразу же стало неловко. Я вспомнила сколько раз смотрела в эти глаза, когда мне нужно было успокоиться, когда мне была нужна помощь.

– Дима? – спросила я, глядя не на него, а на солнце.