Анна и змеиный царь
Шрифт:
Эреш фыркнул и снял с запястья подруги медянку.
Змея стоически перенесла Анин припадок, но увозить ее из леса все же жестоко. Да и ни к чему...
И машина тронулась по направлению из леса.
***
По дороге Димка позвонил супруге. Телефон заработал, поймав на выезде из леса нужную волну, и Марина отозвалась.
– ДИМА!!!
Ну да. Нашелся, живой, здоровый и далее по списку. Как говорится - слава богу, а остальное все - потом. Вот приедет, тогда и поговорим, и разберемся, и все выясним, а пока... ЖИВ!
Димка тоже был рад, но просил закрыться в доме, детей держать при себе, и быть осторожнее. А Маньке и ее хахалю вообще с порога поленом по черепу, а потом уж дискутировать.
Марина согласилась. Пообещала ждать, собираться, а полено вообще заткнуть за пояс и не расставаться. И детей от себя она не отпустит, только приезжайте быстрее..
Дима попрощался, и принялся набирать еще один номер.
– Ань, я позвоню другу, ладно?
– В Луганск?
– Да.
Аня пожала плечами. Ей и самой было интересно, что ж там за Сеня такой. Эрешу, кажется, тоже.
Димка дозванивался упорно, и усилия его увенчались успехом. Ему ответили.
– Да?
– ...
– Серьезно?!
– ...
– Вот ... и ...!!!
Возмущение Димка изливал минут десять. Потом закончил разговор и принялся делиться с Аней печальной историей одного Сени, поведанной приятелем.
Да, кому война, а кому мать родна.
Сеня оказался нацистом. Даже, скорее, фашистом.
Из тех, что по велению души, искренне считая учение о сверхчеловеках истиной, а себя представителями той самой, арийской расы...
А что весь остальной мир считает их представителями расы недоумков... надо просто поставить его на колени! И объяснить, что он ошибается. Добрым словом и пистолетом.
Добрым словом и монтировкой.
Добрым словом и...
Методов у такой мрази всегда много, но не все их переживают.
Конечно, потом она, мразь, пытается отпереться, и не я, и лошадь не моя, и коза чужая, и корова не родная...
Только вот никогда ее не прощают и давят. Иногда - тапком, а иногда и танком.
Сенино утверждение господства арийской расы привело к тому, что пришлось ему с подручными срочно рвать когти, прятаться в глухой деревне и ждать.
Чего?
Какой-то развязки ситуации.
Война же...
А это время такое, кого-то убьют, а выжившим будет не до конкретного подонка. Наверное...
Жена?
Она отлично знала, что муж не любит русских. В определенных кругах это считалось модным и правильным, чего уж там. А причина отъезда...
Война. Опасность...
Жене этого хватило. И уехать согласилась, и в деревне сидеть, и ждать, пока все не решится. Но тихо отсидеться у Сени не вышло. Нашлись люди... да-да, тот самый Пономарь.
Вот объясните мне, почему где война, там обязательно найдется подонок, который а ней заработает? Пономарь, к примеру, присосался к транзиту наркотиков, и как раз через Сеню. Не получилось у мерзавца
Жена оказалась далеко не дурой, после пьянки разговорила однажды мужа, потом кое-кого из его подручных, и поняла, что разоблачение, суд и вероятная смерть супруга - только дело времени. А поскольку она была нормальной женщиной, то первым делом решила спасать детей. Выбор был очевиден, отсюда и мексиканские страсти на фоне русских берез. Мужа бросить, детей увезти... и бросить ли? Так ли все просто, как кажется?
– Кто такие фашисты?
– заинтересовался Эреш, сбивая с мысли.
– Мразь, - коротко ответила Аня.
– Я тебе покажу, что они творили, сам поймешь.
– А эти...
– Эти хотят натворить. Но не получается. Пока - не получается.
Василиск пожал плечами.
– А почему вы их не убили?
– Потому что идею убить намного сложнее, чем ее носителя.
Василиск задумчиво кивнул.
– Вот ведь... но можно же напугать... м-да...
– Можно только уничтожить саму идею. Сделать ее смешной, гадкой, нелепой, а ее последователей - недоумками. Которых недолечили в психушке.
– Почему вы так не сделаете? Я почитал про ваши технологии?
– Потому что фашизм выгоден. Не этим недоумкам, нет... Другим, тем, кто зарабатывает на беспорядках, и на таких Сенях - в том числе. Но ведь совершенно не похож....
Аня пыталась сравнивать Гитлера, Мюллера, Бормана... и Сеню?
Да ничего общего. А яд один и тот же...
– На кого он должен быть похож?
– Я всегда думала, что фашисты... они как-то отличаются от людей. Не рогами или копытами, а взглядом, или ощущением... но пытаюсь вспомнить - и ничего. Самый обычный человек, я никогда не подумала бы, что он убийца, наркоторговец, подонок без чести и совести.
– Самые страшные злодеи всегда очень обаятельны, - Эреш подумал, что суждения подруги отдают детской наивностью, но вслух сказал совершенно иное, - причем, чем гнуснее мерзавец, тем больше он следит за собой. Во всех смыслах. Не хочется ему... за черту.
Аня передернула плечами.
С ее точки зрения все было просто.
Фашиста - убей. У нее дед на Войне погиб, прадед, у бабушки сестра и брат там остались... ей было за что не любить недоумков, которые хотят все вернуть.
Только тогда было проще. А сейчас...
– Как распознать в человеке - чудовище?
– Не грусти, - Эреш коснулся плеча Ани. Улыбнулся.
– У тебя есть я. Я же лучше любого чудовища?
Раздвоенный язык был вполне змеиным. И глаза. И клыки, блеснувшие за его губами.
Только Ане страшно не было.
Настоящее зло - оно не обязательно василиск. Оно - туман без облика, имя которому идея. И не вытравишь, не выдавишь...
– Убить подонков мало.
– Значит, будем убивать долго.
Разговор прервал Димка.