Анна Каренина

Толстой Лев Николаевич

– Каренина прекрасная женщина. Мужа ее я не люблю, а ее очень люблю.

– Отчего же вы не любите мужа? Он такой замечательный человек, -

сказала жена посланника.
– Муж говорит, что таких государственных людей мало

в Европе.

– И мне то же говорит муж, но я не верю, - сказала княгиня Мягкая. -

Если бы мужья наши не говорили, мы бы видели то, что есть, а Алексей

Александрович, по-моему, просто глуп. Я шепотом говорю это... Не

правда ли,

как все ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я все

искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я

сказала: он глуп, но шепотом, - все так ясно стало, не правда ли?

– Как вы злы нынче!

– Нисколько. У меня нет другого выхода. Кто-нибудь из нас двух глуп.

Ну, а вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать.

– Никто не доволен своим состоянием, и всякий доволен своим умом, -

сказал дипломат французский стих.

– Вот-вот именно, - поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. - Но

дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что же ей

делать, если все влюблены в нее и, как тени, ходят за ней?

– Да я и не думаю осуждать, - оправдывалась приятельница Анны.

– Если за нами никто не ходит, как тень, то это не доказывает, что мы

имеем право осуждать.

И, отделав, как следовало, приятельницу Анны, княгиня Мягкая встала и

вместе с женой посланника присоединилась к столу, где шел общий разговор о

прусском короле.

– О чем вы там злословили?
– спросила Бетси.

– О Карениных. Княгиня делала характеристику Алексея Александровича, -

отвечала жена посланника, с улыбкой садясь к столу.

– Жалко, что мы не слыхали, - сказала хозяйка, взглядывая на входную

дверь.
– А, вот и вы наконец!- обратилась она с улыбкой к входившему

Вронскому.

Вронский был не только знаком со всеми, но видал каждый день всех, кого

он тут встретил, и потому он вошел с теми спокойными приемами, с какими

входят в комнату к людям, от которых только что вышли.

– Откуда я?
– отвечал он на вопрос жены посланника.
– Что же делать,

надо признаться. Из Буфф. Кажется, в сотый раз, и все с новым удовольствием.

Прелесть! Я знаю, что это стыдно; но в опере я сплю, а в Буффах до последней

минуты досиживаю, и весело. Нынче...

Он назвал французскую актрису и хотел что-то рассказывать про нее; но

жена посланника с шутливым ужасом перебила его:

– Пожалуйста, не рассказывайте про этот ужас.

– Ну, не буду, тем более что все знают эти ужасы.

–

И все бы поехали туда, если б это было так же принято, как опера, -

подхватила княгиня Мягкая...

VII

У входной двери послышались шаги, и княгиня Бетси, зная, что это

Каренина, взглянула на Вронского. Он смотрел на дверь, и лицо его имело

странное новое выражение. Он радостно, пристально и вместе робко смотрел на

входившую и медленно приподнимался. В гостиную входила Анна. Как всегда,

держась чрезвычайно прямо, своим быстрым, твердым и легким шагом, отличавшим

ее от походки других светских женщин, и не изменяя направления взгляда, она

сделала те несколько шагов, которые отделяли ее от хозяйки, пожала ей руку,

улыбнулась и с этою улыбкой оглянулась на Вронского. Вронский низко

поклонился и подвинул ей стул.

Она отвечала только наклонением головы, покраснела и нахмурилась. Но

тотчас же, быстро кивая знакомым и пожимая протягиваемые руки, она

обратилась к хозяйке:

– Я была у графини Лидии и хотела раньше приехать, но засиделась. У ней

был сэр Джон. Очень интересный.

– Ах, это миссионер этот?

– Да, он рассказывал про индейскую жизнь очень интересно.

Разговор, перебитый приездом, опять замотался, как огонь задуваемой

лампы.

– Сэр Джон! Да, сэр Джон. Я его видела. Он хорошо говорит. Власьева

совсем влюблена в него.

– А правда, что Власьева меньшая выходит за Топова?

– Да, говорят, что это совсем решено.

– Я удивляюсь родителям. Говорят, это брак по страсти.

– По страсти? Какие у вас антидилювиальные мысли! Кто нынче говорит про

страсти?
– сказала жена посланника.

– Что делать? Эта глупая старая мода все еще не выводится, - сказал

Вронский.

– Тем хуже для тех, кто держится этой моды.. Я знаю счастливые браки

только по рассудку.

– Да, но зато как часто счастье браков по рассудку разлетается, как

пыль, именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали,

– сказал Вронский. что старуха будет рада выбору сына, и ей странно было,

что он, боясь

– Но браками по рассудку мы называем те, когда уже оба перебесились.

Это как скарлатина, чрез это надо пройти.

– Тогда надо выучиться искусственно прививать любовь, как оспу..

– Я была в молодости влюблена в дьячка, - сказала княгиня Мягкая.
– Не

знаю, помогло ли мне это.