Анна Ярославна. Русская королева Франции
Шрифт:
Генрих же, полностью захваченный своей идеей об объединенной и богатой стране для своего сына, не замечал лицемерия, витавшего вокруг него.
– Генрих, мы все ждем только вашего сигнала, вашего первого шага, чтобы развязать себе руки.
– Вильгельма со всех сторон кусают за пятки. Его дядя поднял в Верхней Нормандии восстание и войска герцога в данный момент осаждают замок мятежников, так что ничто не помешает нашему внезапному вторжению.
– Но это же неблагородно, – сомневался Генрих. На него давили со всех сторон. Убеждали. Льстили. Обманывали.
– Мы нападем на него с двух сторон – вы, Генрих, со своей армией и людьми Роберта – снаружи, а мы, в свою очередь, внутри. Лучше момента, чем сейчас, нам не выгадать.
Заговорщики разложили на столе карту.
– Вот город Аркез, в котором укрепился дядя Вильгельма. Мы доставим ему обозы с продовольствием и подкрепление. Он полностью на нашей стороне.
– Кстати, – добавил как бы невзначай Роберт, – ваш давний друг расположился недалеко от наших мест. Рауль де Крепи. Поговаривают, что он собирается сделать предложение Алиеноре, богатой наследнице Мондидье и Перонны. Невеста не то, чтобы блещет красотой, но и не уродина. А ее приданное так и вовсе затмевает любые недостатки.
– Я рад за него, – честно ответил Генрих. Его ревность давно ушла в прошлое. Счастливый муж и будущий отец мог позволить себе быть великодушным. – Надо навестить его и пригласить присоединиться к нашему походу. Любая помощь не окажется лишней в такой ситуации. А граф Рауль имеет неоценимый опыт в военном деле.
– Вряд ли он сейчас согласится оставить свои дела в подвешенном состоянии. Упустить такой выгодный брак – это совсем не в стиле де Крепи, – Роберту было невыгодно вмешательство Валуа в его дела. Он знал, что Рауль, не ослепленный жаждой новых территорий, быстро обнаружит дыры и несовпадения в военном плане брата короля.
– Ну, в любом случае, мне нужно с ним повидаться. В прошлый раз мы не очень хорошо расстались. Но не сейчас, вы правы. Позже. Когда закончим с Нормандцем.
Присутствующие, поняв, что их дело выгорело, что король плотно сиди на крючке, довольно переглянулись.
А Анна тем временем устраивала чужую семейную жизнь. И посвящала себя этому полностью, чтобы не думать о муже. Она подозревала, куда и зачем он сорвался так внезапно, несмотря на ее предостережения.
Свадьба Агнесс и Гослена была уже решенным делом. А вот поведение Берты с каждым днем внушало все больше подозрений. Ее родители совершенно лишились надежды выгодно выдать дочь замуж. Девушка вела себя чрезвычайно развязно. Анна не знала, сколько рыцарей, графов и баронов удостоились чести отведать ее перезрелое тело. Последней каплей стала жалоба Сюзанны.
– Моя госпожа, я не хочу ничего говорить про остальных мужчин, но она не дает прохода моему мужу. – Служанка и конюх прошлым летом поженились. И Сюзетт так же находилась в интересном положении, хотя и не таком заметном, как у королевы. – Жоффрей уже не знает, куда спрятаться. Она приходит к нему в конюшню и, мне стыдно об этом говорить, чуть не лезет ему в штаны.
Анна решила, что пришло время ей самой озаботиться этим вопросом. Если уж она не может навести порядок у себя во дворце, то каково должно приходиться королю, который управляет целой страной? Она велела позвать к себе в кабинет Берту, которая не замедлила явиться в неприличном виде – непричесанная и полуодетая. Она зевнула прямо в лицо королеве.
– Вы вызывали меня?
Анна, стараясь не сердиться раньше времени, мягким голосом сказала:
– Берти, ты знаешь, как я тебя люблю. Ты и Агнесс были со мной с самого начала. Вы помогали мне в трудные времена, и теперь я хочу помочь тебе.
– Мне не нужна помощь. Разве что вы хотите мне отдать то ваше алое бархатное платье, а то мне совсем не в чем идти на зимний бал.
– Берта, ты же не влезешь в него! Зачем оно тебе?
– А я его распорю. Или продам. А себе закажу другое.
– У тебя в голове одни платья да балы. А ведь ты уже не девочка. Посмотри на Агнесс.
– А чего мне на нее смотреть? – Равнодушно ответила Берта, почесывая голову.
Анна начинала терять терпение. Она не понимала этой девушки. Все у нее было хорошо. Родители рядом с ней и всегда готовы помочь и советом, и лаской. А она так ведет себя, словно что-то внутри нее сломано.
– Я хочу предложить тебе на время покинуть замок и уединиться в замке своих родителей. Пусть они подберут тебе подходящего жениха. Хоть кого-нибудь. А мое дело – устроить эту свадьбу. Чтобы все было как положено.
– Ха! Да кто захочет на мне жениться? Даже последний крестьянин побрезгует, дай хоть за мной в приданое целое состояние.
– Почему ты так думаешь? – удивленна охнула королева.
– Да потому что я не такая, как вы, моя госпожа. Я многое позволяла мужчинам. Такое, что вы даже представить себе не в состоянии…
Анна села на стул.
– Берти, я понимаю, что ты уже не девственница. Я давно не питаю иллюзий на сей счет. Но это не повод так думать о себе. Ты еще можешь исправиться и стать кому-то верной и заботливой женой, любящей матерью.
– Как скажете, моя госпожа. – Ответила снова ставшая равнодушной девушка.
Анна отпустила ее взмахом руки. Уже который день ее беспокоил ребенок. Он стал мало двигаться внутри нее, а живот постоянно был напряженным и твердым. Она бы написала королю, но не знала, в каком направлении он исчез и как скоро вернется. Ее срок еще не пришел, но ведь могло случиться и худшее.
Глава 12
Рождение первенца
Дела в Нормандии, как и ожидалось, шли совсем не так гладко, как планировалось изначально. Отряд, отправленный к замку Аркез, был истреблен людьми Вильгельма. Словно сам дьявол подсказывал ему, когда что случится, и помогал предупредить любой последующий шаг Генриха.
– Черт возьми, где обещанные войска герцога Гильома? Где подкрепление от Роберта? Уж про этого предателя графа Пентьевра я молчу! – Бушевал Генрих в своей походной палатке. – Они вынудили… Они уговорили меня ввязаться в эту заранее обреченную на провал затею. И самое ужасное – я даже не знаю, как там моя жена… О Боже! Помоги мне! Подскажи, направь.
На улице стояли последние осенние месяцы, и лили проливные дожди. Земля превратилась в непроходимую грязь. Кони проваливались в нее, как в болото. Войско Генриха представляло собой жалкое зрелище – упадок духа и дезертирство царили в нем.