Анна Ярославна. Русская королева Франции
Шрифт:
А Эмили сидела рядом с Анной на кровати, сияющая и абсолютно спокойная. Королева видела в ней себя саму и ее это пугало.
– Что скажет твой брат, когда вернется? – вздыхала женщина. – Вся Франция уже в курсе, где ты пропадала.
– Если бы вы не прогнали Ричарда, этого бы не случилось.
– Эх, Эмили, Эмили, – Анна обняла дочь, – я бы так хотела тебе помочь. Но твоя судьба не в моих руках, к сожалению.
– Зато в моих, – сказала девочка, вызывающе задрав подбородок.
Анна только качала головой. Ей ничего не оставалось, как только дождаться сына и его решения. Дни в замке потекли скучно и уныло. Эмили упрямо отказывалась принимать еду, только пила воду. Ричард сидел в своей комнате, бледный и потерянный. Агнесс с Анной переживали за обоих и делали вид, что не замечают, как эти двое по ночам бегают друг к другу.
А Филипп терпел одно поражение за другим от баронов Фландрии. Оказалось, что война – это совсем не так просто, как ему казалось. Шестнадцатилетний мальчик не внушал уважения ни своим воинам, ни противникам. Никто не слушал его приказаний. Все делали, что хотели, то есть грабили свои же французские селенья, чем вызывали гнев против себя жителей окрестных деревень. Они мстили, в свою очередь, подстраивая мелкие неприятности. Филипп устал. Тем более, что дома его ждали неотложные дела. Мать забрасывала письмами, призывая как можно скорее вернуться в Париж и принять решение насчет сестры, иначе скоро станет поздно. И вот, разбитая, понурая, истрепавшаяся армия возвращалась с полей сражений. Филипп однажды ночью в палатке дал сам себе клятву больше никогда по собственной воле не развязывать войн. Это было зрелое решение взрослого мужчины. Так мальчик становился королем. Через ошибки, через потери и боль. Советники нашептывали ему другое решение проблемы. У Роберта Фризского, который правил теперь Фландрией, была незамужняя невестка Берта.
– Через нее вы будете иметь законное право на Фландрию. У нее очень влиятельная семья. Отец был графом Голландии, а мать – дочь герцога Саксонии. Да и сама она, говорят, – девушка весьма привлекательная. Только юная еще совсем. Но так это только достоинство.
Занятый думами о собственной женитьбе, король совсем не думал о сестре, поэтому, когда мать пристала к нему в первый же день его возвращения с вопросом об Эмме, он даже растерялся.
– Мама, неужели вы сами никак не можете решить этот вопрос?… Пусть они поженятся и плодятся, сколько им влезет. Мне сейчас совсем не до них. Я, возможно, решаю судьбу целого королевства! – Филипп отвернулся от Анны, давая понять, что аудиенция закончена.
– Ну, что?… – тревожно спросила Агнесс, поджидавшая королеву у дверей.
– Говорит, пусть поженятся, – ошарашено ответила Анна.
Они с Агнесс внимательно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Стоило столько времени мучить молодых людей, если все оказалось так просто.
– Надо поскорей сообщить детям. А то они переживают…
– Не знаю, как твой Ричард, а вот Эмма, похоже, ни чуточки не переживает. Ходит себе довольная и пузатая. Надо завтра же их обвенчать, а то, не приведи Господи, разродится в девках. – И Анна, помолодевшая и воспрявшая духом, побежала устраивать будущее молодых людей. Несколько дней спустя она уже вытирала глаза платочком, стоя в церковке, принадлежащей владениям Гослена и Агнесс.
– Скоро я стану бабушкой, – шутила она.
А из головы никак не желал выходить Рауль. Его нежные и стальные одновременно глаза. Его мягкие, светлые, как у нее, волосы и колючая борода. Впереди ждало возвращение в Санлис и строительство собора. Но почему-то это больше не радовало ее так, как раньше. Без него там будет пусто. Анна, расцеловав свою подругу, а теперь уже и родственницу, Агнесс, потом Ричарда, стоявшего, словно истукан, возле своей круглой молоденькой женушки, обняла дочь и, вскочив на коня, помчалась навстречу Судьбе.
Глава 19
Преступление и наказание
– Сюзетт, я не буду сегодня ужинать. Идите-ка, вы, ложитесь спать. А я посижу еще немного с книжкой.
– Госпожа, возьмите только плед. Вечером на улице прохладно.
– Хорошо, моя дорогая.
Анна ставит свечу на стол рядом с креслом и углубляется в толстенную книгу, посвященную строительству и архитектуре. Она сама входит во все мелочи и нюансы. В саду пахнет розами и нагревшейся за день землей. Анна постоянно отвлекается от скучного чтения и смотрит на звездное небо. Оно отражается в ее глазах, словно в тихом пруду. Вот ей чудится, будто кто-то крадется по саду, неслышно, как кошка. Или это ей кажется. Вот хрустнула ветка. Вот зашуршали листья. Анне страшно. Она ежится под пледом.
– Все это мои фантазии, – утешает Анна саму себя и поднимается, чтобы пойти лечь в кровать.
Вдруг на нее наваливается что-то темное и тяжелое. Она не может бороться. Она задыхается. У нее остается все меньше воздуха. Огромные руки сжимают ее горло.
– Н-е-ет, – хрипит королева беспомощно. Перед ее глазами мелькает образы мужа, детей, а потом все заслоняет лицо Рауля. И она шепчет из последних сил: – Рауль…
И, о чудо, смертельные объятия ослабляются, а затем и вовсе отпускают ее. Слышится недолгий шум борьбы, чья-то неясная ругань и топот убегающих ног.
– Анна! Анна! Любимая, очнись! С тобой все в порядке?
Анна открывает глаза, и вот она, ее мечта, стоит перед ней с большими испуганными глазами. Он боится за нее.
– Я слежу за тобой. Каждый вечер я сижу здесь в засаде, пока не тухнет свеча у тебя на окне. Я ненавидел себя за это, а теперь благодарен Богу, что он направил меня охранять твою жизнь. Потому что если с тобой что-нибудь случится, я тоже умру. – Рауль говорил и говорил. Он не мог остановиться, а Анна не могла ничего ответить – ее горло распухло, словно в него напихали опилок. – Я не уйду. Не прогоняй меня снова. Я устал уходить и возвращаться. Мое место рядом с тобой, а твое – со мной.
Рауль, наконец, понимает, что с Анной что-то не так. Он берет ее на руки и несет на кухню. Там он наливает ей молока и дает немножко выпить.
– Рауль… – через силу пытается сказать Анна.
Но Рауль закрывает ей рот рукой.
– Я отнесу тебя сейчас в кровать и буду охранять всю ночь. Ничего не бойся. А утром мы отправимся ловить ее.
– Ее? – удивленно шипит Анна.
Но Рауль снова ее останавливает.
Этой ночью, несмотря на страшную боль в горле и во всем теле, Анна спит так сладко и спокойно, как не спала уже очень давно.
Утром к ней ворвалась взволнованная Сюзетт с причитаниями и всевозможными мазями.
– Граф Рауль все мне рассказал. Не беспокойтесь, госпожа, он найдет ее, а я поухаживаю пока за вами.
И она принялась смазывать царапины, ссадины и синяки на теле Анны. Вот только с горлом ничего нельзя было сделать – синее и распухшее оно выглядело страшно.
– Наверное, это было так страшно, когда она напала на вас. Благодарение Господу, что граф оказался неподалеку. Даже боюсь себе представить, что могло с вами случиться…