Аннибал. Юлий Цезарь. Марк Аврелий.
Шрифт:
IX
Пробыв несколько дней в Риме, Цезарь отправился в Грецию, против Помпея, который господствовал над всей восточной частью государства. Все военные преимущества были на стороне Помпея, и Цезарь считал необходимым прежде всего овладеть Диррахиумом в Македонии — ключом всего военного положения. Здесь Цезарь был окружен армией Помпея со стороны суши и отрезан от моря, которое находилось во власти неприятеля. Войско Помпея было гораздо многочисленней, чем войско Цезаря. Тем не менее Цезарь сумел воспользоваться первой ошибкой Помпея и одержал над ним при Фарсале блестящую победу, после которой большая часть армии Помпея перешла на сторону Цезаря.
Помпей бежал через Темпейскую долину к берегу, сел на первый попавшийся корабль и отплыл в Египет, который, хотя не был римской провинцией, но находился под римским влиянием.
Прибыв в Пелузий, Помпей послал просить покровительства у юного царя и, получив от него приглашение высадиться на берег, сел в присланную за ним небольшую лодку. Но, как только Помпей вступил на берег, он был убит изменническим образом воином Птоломея и одним из своих старых воинов. Трудно решить, чем было вызвано это убийство — желанием ли угодить Цезарю или боязнью Птоломея принять такого опасного врага, который может завладеть его страною.
О характере Помпея мы знаем весьма мало, но, судя по древним известиям, он отличался честностью и справедливостью, несмотря на испорченность нравов своего времени. В римском обществе он не блистал талантами, тем более, что получил исключительно военное воспитание. В ведении войны он был осторожен и, имея в своем распоряжении время и большие силы, мог достигать больших результатов, как видно из его побед над пиратами и Митридатом. Но ему не хватало не только быстроты и изобретательности на поле боя, но и умения одушевлять людей верою в свой гений и свою судьбу, — уменья, которым в высокой степени обладал Цезарь; приверженцы Помпея всегда старались извлекать от него себе выгоду, между тем как друзья Цезаря повиновались ему с энтузиазмом. Люди чувствовали, что Помпей сам не знает, куда ведет их; Цезарь же заставлял их чувствовать себя в когтях могущественной воли. Помпей недостаточно хорошо знал людей и политику, чтобы выполнить дело, которое было в то время необходимо; в нем не было того материала, из которого создаются великие властители, хотя он три года перед началом междоусобной войны и играл роль повелителя государства, и хотя счастливый соперник с почтением относился к его памяти. Не в силах было понять потребности государственной жизни и создать систему управления, которая разрешила бы существенные проблемы управления.
Победитель поспешно последовал за побежденным в Египет, где узнал о смерти Помпея и с ужасом увидел отрубленную его голову.
У Цезаря было только небольшое войско в 3 ООО человек, но он послал за остальной армией и занялся египетскими делами в Александрии. В Александрии он пробыл девять месяцев, хотя сначала не думал там долго оставаться. Хотя некоторые историки и относят близкие отношения Цезаря и Клеопатры к позднейшим вымыслам, но едва ли можно с этим согласиться, принимая во внимание его промедление, известную красоту и ловкость очаровательной Клеопатры и рождение у нее сына Цезариона. Воздух, древность, река Египта имеют огромное обаяние для чужеземца, а когда ко всему этому присоединяются чары женщины, какой Цезарь не встречал, может быть, никогда в жизни, то мы можем допустить, что он подпал искушению, и можем поверить известному роману. В более позднее время рассказывали, что Цезарь с Клеопатрой совершили путешествие далеко вверх по Нилу и, может быть, есть доля правды в том, что победитель при Фарсале стремился открыть истоки Нила и, благодаря своей деятельной натуре, даже принял к этому меры.
Прибыв в Александрию, Цезарь стал действовать в пользу Клеопатры; овладев Египтом в марте 47 г., победитель Птоломея, утонувшего в Ниле после битвы, посадил на престол Клеопатру, у которой пробыл еще три месяца, а затем отправился в Азию заканчивать свое дело — покорение Востока.
Он поспешил в Понт, где Фарнак, сын великого Митридата, воспользовался смутным временем, чтобы восстановить независимость царства Понтийского, присоединенного Помпеем к римскому государству. Цезарь приказал Фарнаку очистить римскую территорию, а когда Фарнак вздумал затеять с ним дипломатическую игру, то вступил с ним в сражение при Зеле, где армия Фарнака была разбита наголову. Цезарь был чрезвычайно доволен быстрым успехом своего похода и после победы над Фарнаком написал своему другу знаменитые три слова: «Пришел, увидел, победил».
Из Малой Азии Цезарь вернулся на короткое время в Рим, где уже без колебаний действовал как неограниченный монарх, так как во время своего пребывания в Египте был назначен диктатором, по-видимому,
Цезарь покинул Африку в июне 46 г., захватив с собой огромные суммы, вырученные от продажи имущества царя Юбы и от конфискаций в городах, оказывающих ему сопротивление. Цезарь начинал уже чувствовать трудности управления и тяготы победы. Легионы, покорившие ему мир, должны были получить обещанную плату, римским гражданам надо было дать почувствовать свое величие. Пышное триумфальное шествие, каким Цезарь вступил в город по священной дороге, долго оставалось в памяти народа, и много ходило о нем правдивых и ложных рассказов. Одно, впрочем, несомненно, что триумф праздновался не над римскими гражданами, но над галлами, египтянами, Фарнаком и Юбой. За колесницей победителя не следовал ни один пленный римлянин, но великолепие шествия, расходы на него, общая лесть, начинающая уже из Цезаря делать царя и полубога, все доказывало, что граждане Рима, в сущности, были пленниками, и что их повелитель знал, как с ними обращаться.
После триумфа, провозглашенный пожизненным диктатором, осыпанный всевозможными почестями, Цезарь на долгое время остался в Риме, где занялся устройством государственных дел. Ему, впрочем, пришлось отлучиться в Испанию, чтобы покончить там с партией Помпея, но это было его последней войной; в ней погибли последние сильные враги Цезаря, в том числе и сын Помпея, в отчаянном сражении при Мунде.
X
Когда Цезарь вернулся в Рим, ему осталось всего шесть месяцев жизни — шесть месяцев неограниченного господства. Цезарь лучше всех своих современников понимал, что нужно его государству, и дело состояло в осуществлении революционных стремлений, которые усиливались в течение последних поколений и даже столетий. Каковы же были эти революционные стремления, впервые нашедшие себе ясное выражение в деятельности Цезаря? Мы можем указать на три из них, тесно связанные друг с другом и вместе составлявшие одно сильное течение, направление которого было указано римскими вождями демократии, начиная с братьев Гракхов.
Во-первых, требовалось существенное изменение характера центрального управления в Риме, до тех пор находившегося в руках некомпетентных людей. Цезарю удалось достигнуть временного изменения государства для предупреждения анархии; но нужно было создать еще новую и прочную систему управления, соответствующую нуждам, привычкам и чувствам народа, и Цезарь только начал работать над этой задачей, когда наступил его конец.
Цезарь несколько раз был диктатором; после смерти Помпея он принял даже бессрочное диктаторство. Но ничто не указывает на то, что прерогатива диктаторской власти была признана за ним навсегда, как постоянная форма правления, ибо диктаторство, даже бессрочное, было в глазах римлян лишь временным возвращением к царской власти. Постоянное диктаторство для римлян было противоречием в терминах.
Достигнув высшей власти, Цезарь не издал ни одного закона, который был бы прямо направлен на создание новой конституции. Он не предлагал установления военной монархии. Легионы свои он распустил и расселил по Италии, а в конце своей жизни отпустил даже телохранителей. Но в планы Цезаря не входило и восстановление старого сената. Он увеличил число сената до 900 человек и назначал в сенат людей, которые при старом порядке, никогда не могли бы иметь в него доступа; говорят, что в числе новых сенаторов находились даже провинциалы. Цезарь желал отнять у сената значение олигархии, но хотел оставить за ним значение совета, который был бы представителем всей империи. Он согласился принять пожизненно титул императора как знак того, что он соединяет в своих руках военное и гражданское господство, под которым римляне разумели империю.