Античная наркомафия 4
Шрифт:
— Да, дедушка Волний рассказывал, что в годы его молодости зимы холоднее были, и урожаи были меньше — людям даже в Бетике приходилось часто есть жёлуди, чтобы поберечь зерно, — припомнила Велия.
— Вот о том и речь, — подтвердил я, — И по графику мы скоро снова в холода должны скатиться, — я имел в виду график колебания среднегодовых температур для Северного полушария как раз за античные времена из имевшейся у меня на флэшке никоновской «Истории отмороженных».
— Сильно подморозит? — встревожился Володя.
— По графику у Никонова — на одну десятую градуса с небольшим. Но это — среднегодовая температура по нашему полушарию. А реально это что значит? Что над океаном разницы никакой, а в глубине материков и целые градусы разницы набегают.
— Какая-нибудь пара-тройка градусов? — ухмыльнулся Серёга.
— Это тоже в среднем. Там, где у Никонова плавная линия — это из-за малого числа данных по Античности, а на самом деле там должны быть нехилые зигзаги год от года. Причём, сам понимаешь, лето от лета не сильно отличается, а вот зима от зимы — иногда ого-го! И похолодание
— Макс, ты лучше скажи проще — нам придётся в меховые шубы кутаться?
— В меховые не придётся. В этом смысле Хренио прав — мы в Испании, а не в России. Вдобавок — ближе всего остального Средиземноморья к Атлантике, и это, если верить Паршеву, должно дополнительно смягчить похолодание для нас. Но вот какова будет наша реальная разница с Италией, я прикидывать не возьмусь. А там вот в то похолодание, что было до нашего пика тепла, италийские греки не могли выращивать виноград севернее Неаполя. Сейчас, вот в это наше время, Катон либо недавно написал, либо пишет, либо скоро напишет для сына свой трактат «О земледелии», и по нему получается, что в Средней Италии сейчас нет никаких проблем ни с виноградом, ни с оливками. Думаю, что и в Северной тоже, если на равнине. А Никонов на Колумеллу ссылается, который будет жить уже при новом потеплении времён Октавиана Августа, так этот Колумелла будет плакать от счастья, что теперь наконец-то можно распространить виноградарство и оливководство туда, где они ещё недавно были нереальны из-за суровых зим. Неслолько лет нормальной жизни, и вдруг — бац! — аномально холодная зима. Всего одна на несколько лет, но её и одной за глаза хватит, чтобы выморозить на хрен и оливы, и виноградники. Вот вам и «всего» одна десятая градуса среднегодовой температуры…
— Так тогда ж северные сорта нужны, а ты такие же средиземноморские тестю заказываешь…
— А какие северные? Я бы с удовольствием, да нету их в природе! Нам с вами их выводить предстоит, потому как ни одна сволочь ещё за нас этой работы не сделала. А пока самые холодостойкие сорта — восточные.
— Да насколько там холоднее-то? — хмыкнул спецназер.
— Ну, Овидий, которого тот же Октавиан Август на черноморское побережье нынешней Румынии сослал, плакался на чуть ли не сибирский климат — ага, на том самом пике тепла, который похлеще нашего будет. По нашим расейским меркам — солнечный южный курорт, млять! А он жалуется на замёрзшее море и на замёрзший Дунай, который форсируют по льду сарматы. Ну, Овидий у нас поэт, а поэт — это диагноз. Натура тонкая, ранимая и истеричная, и на это спишем его обобщение о местном климате, но разовый случай в единичную аномально холодную зиму, надо думать, всё-таки был. Так в Италии таких зим не случалось, а там — хоть изредка, но случались, а поумереннее, но тоже не подарок — наверняка случались гораздо чаще. И значит, те сорта полезной растительности, что поближе к тем местам возделываются, уж всяко получше тутошних сортов холода выдерживают.
— Короче, восточные сорта как замена северным? — обобщил Володя.
— Ага, для начала хотя бы так схитрожопим.
— Думаешь, у них будет лучше урожайность?
— Прежде всего — меньше риск остаться вообще без урожая. А сама урожайность — хрен её знает. Всё-таки при похолодании климата она — сам понимаешь…
— Значит, улучшать надо агрономию. Млять, Наташку надо сюда вытаскивать! Она ж в этом шарит! Удобрения там, севооборот грамотный…
— Хорошо бы. А то ведь только с ячменем пшеницу и чередуют, да и это-то, небось, хрен делали бы, если бы пшеницу можно было дважды подряд на одном и том же поле сеять. Потом истощат землю и забросят на несколько лет под пар, а новую расчистят и выжгут — уроды, млять!
— Ага, я помню, как ты тому бойцу знакомому объяснял…
— Курию, что ли?
— Ну да. И то, сдаётся мне, что ни хрена он в суть не въехал, и поверил он не столько твоей лекции, сколько лично тебе — круто он тебя зауважал после похода.
— Похоже на то, млять! Ладно, пока хотя бы так, а там уж — на нашем примере увидят и убедятся. Трай при отъезде обещал в Италике сципионовской с колонистами переговорить насчёт бобов и гороха…
Суть проблемы в том, что подсечное земледелие искоренять надо на хрен, пока леса не свели, да землю не истощили. Долго ли это в тёплом климате густонаселённого Средиземноморья? Урожаи ведь неплохие, и если нет войн, то население растёт быстро. Это не горячо любимый родной российский холодильник, где лесов до хрена, а народу — хрен, да ни хрена. В нём и до самого конца Средневековья местами подсека сохраняться будет. Ведь самый урожайный способ хозяйствования! В удачный год по свежему палу и сам-сто получить вполне реально, да и на следующий год сам-тридцать где-то, а это запас на несколько лет — как раз пока урожаи на истощённой земле уже снижены, а новый участок ещё не готов. Ну и нахрена крестьянам вот сей секунд сдались эти многополья с севооборотами, когда работать надо больше, а урожаи меньше? Полибий вон в реальной истории полвека спустя охренеет от лузитанских цен на зерно, в разы меньших даже по сравнению со льготными римскими раздачами гражданам. В этой дешевизне, конечно, и повышенная покупательная способность звонкой монеты в глухом захолустье свою роль сыграет, но и высокая урожайность подсечного земледелия тоже. И от такой благодати отказываться? Охота этим дурным грекам с римлянами горбатиться и жить впроголодь — их дело, а турдетаны-то тут при чём? Ведь хватает же пока лесов!
Даже Фабриция нелегко было убедить, что нельзя нам иначе, если мы хотим сохранить для потомков и испанские
Так это ещё не сей секунд новый пал пейзанам нужен, а через пару-тройку лет, так что вовремя мы с этой аграрной реформой подсуетились, иначе точно крестьянскую войну схлопотать рисковали бы. С учётом этого выделенного им заранее пала лет пять или шесть мы на устаканивание новой агрономии выиграли, и за это время надо позарез её отработать и внедрить. Для начала вот хотя бы такое трёхполье с чередованием пшеницы, ячменя и бобовых по пару. Этому пейзан научить, пожалуй, можно, и выгоды они сразу же оценят, а вот всё, что сложнее и не столь самоочевидно — только на наших «дачных» латифундиях экспериментировать, отрабатывать и внедрять придётся, и лишь потом самые смелые из окрестных крестьян перенимать это дело у нас почнут. А пока основная масса лишь похмыкивает, да посмеивается — это до указа, а после — ещё и ворчит. Хвала богам, только ворчит — сказалась благодарность за правительственную заботу о семьях убитых и раненых, которой всерьёз никто не ожидал. Мало ли, чего там то правительство понаобещает! Но когда семьи указанных категорий вдруг НА САМОМ ДЕЛЕ получили государственных рабов, а с семей всех призванных на службу в этот год НА САМОМ ДЕЛЕ вдруг не потребовали за этот год налогов — народ оценил. Никогда ещё такого не было, а все заботы о семьях мобилизованных всегда возлагались на саму общину. Вот вам разнарядка на мобилизацию, вот вам разнарядка по налогам, и как хотите, так из этой жопы и выкручивайтесь. И хотя обещаниям новых продвинутых способов хозяйствования по-прежнему не очень-то верят, теперь верят в другое — что так или иначе об их нуждах как-то позаботятся, и совсем уж пропасть правительство не даст. Ну, для начала и это неплохо…
Курий мне тогда рассказывал, как над ним и надо мной его соседи в деревне прикалывались, когда он у себя во дворе несколько молодых кустиков дикого лесного винограда посадил. Мы с ним аж из-под Толетума их с пару десятков привезли, так он пяток у себя посадил, а я остальные у себя на «даче». Его и в здешних лесах полно, и вино из него тоже неплохое выходит, если лето выдалось солнечным, так что подавляющее большинство турдетан и в Бетике-то культурным виноградарством не заморачивается, а просто дикий лесной собирает, а тут эти два чудака зачем-то издали точно такой же везти вздумали! Особенно вот этот богатенький рабовладелец-латифундист, у которого на его земле привезённые из Африки рабы-ливийцы вместе с нанятыми в качестве подёнщиков оссонобскими финикийцами ещё и настоящий культурный виноградник возделывают!
А я ж чего с этим толетумским виноградом заморочился, да и Курия ещё настропалил? Климат в Толетуме посуровее нашего приморского — и севернее, и от Атлантики дальше, и местность над уровнем моря повозвышеннее и горами от северных ветров не прикрыта. Там и летом-то ночью заметно попрохладнее, а уж зимой разница наверняка ощутимая. Я ведь упоминал уже, что климатические колебания на зимних температурах главным образом сказываются? Прохладное лето винограду не страшно — ну, не таким сладким вызреет, только и всего, а вот морозная зима вообще загубит его на хрен. Так у того толетумского винограда шансов пережить зимние холода уж всяко поболе будет, чем у здешнего. А уж культурные виноградники, если судьба им такая выпадет незавидная, вообще первыми повымерзают, так что с холодостойким диким виноградом я получаю наибольшие шансы не остаться без собственного вина. Ну, мои дети и внуки, точнее — самый-то пик холодов не сразу наступит. Забавно, конечно, со стороны выглядит, когда у меня сама «дача» ещё и до половины не достроена, сам всё ещё в лагерной палатке с семьёй обитаю, а уже дачное хозяйство полным ходом налаживаю. А хрен ли прикажете делать, когда лет через пять уже то похолодание начаться может? Нет у меня времени на раскачку! Оттого и тестя с холодостойкими сортами нужной нам полезной растительности напрягаю, оттого и «дички» подходящие собираю, оттого и Трая вон договориться с италийскими колонистами насчёт бобов и гороха для севооборота на полях настропалил. И прав Володя, надо Наташку евонную сюда вытаскивать! Она во всём этом получше нас соображает, и знания ейные позарез нам тут скоро понадобятся. Когда похолодание заметно на урожаях скажется, и самые прозорливые из пейзан репу зачешут, приходя к тянущему на Нобелевскую премию гениальному озарению, что «так дальше жить нельзя», нам надо будет уже и хозяйство отлаженное иметь, и продукцию холодостойких сортов в товарных количествах, чтоб хотя бы семенным материалом тех прозревших пейзан обеспечить. Иначе ведь — жопа будет!