Античный Чароплет Том 1

Аллесий

Как я и говорил, каждые полгода проводились экзамены на то, что изучалось. Помня знаменитые пятилетки, я решил не бежать сильно впереди паровоза и составлять программу обучения на каждые полгода, по ходу добавляя или убирая что-нибудь.

По прошествие этого времени, ученики должны были всего лишь сдать общий экзамен по строевой и остальным воинским дисциплинам гоплитам, сдать экзамен по письму, чтению и счёту, продержать на голове злосчастную чашку в течение двадцати минут. Последнее было для них, на удивление, самым сложным. На это дело давалось три попытки.

Разумеется,

меня проверяли. Приходил Лиринамион. Поплевался, конечно, но сказал, что, с учётом предъявленных требований, всё логично. Дал пару дельных советов.

На следующие полгода уже требовалось вводить медитации и сбор маны. Обычно эти упражнения ученики начинают осваивать лишь на второй-третий год обучения, но мы просто вырезали важнейшие магические теории из программы. Развитый навык концентрации неплохо помог, но тренировки по ней я прекращать не стал. Добавились такие занятия, как удары палкой во время письма. За сильные неровности в тексте следовало наказание. Писать же ровно людям, которые едва-едва писать вообще научились, приходилось медленно, а, когда постоянно сыпятся болезненные толчки, тычки и хлёсткие удары… В общем, многие с грустью вспоминали чашу.

В первые полгода пришлось отправить «на волю» одиннадцать человек. Ещё двое сбежали сами. Учёба продолжалась.

Спустя полгода мои собственные ученики, которые, вообще говоря, для меня практически перестали отличаться от других, за исключением необходимости учить их дополнительно, были переведены в общие общежития. Конечно, им не понравилось, но… Но я сам уже спал в этой школе, редко появляясь дома! И питался, кстати, вместе с учениками, несмотря на чрезвычайно простую еду, которой их кормили. Так что — переживут. Они не учились у Гази…

С медитациями и маной у всех были проблемы уже в середине полугодия. Для меня было шоком, что, оказывается, первоначальное развитие седьмой оболочки может вызывать такие симптомы. Нет, помню, у самого в своё время ломило руки, но здесь… Частая кровь из носа, обмороки, блевотина… Чего только не натерпелся за это время. А, когда эти полгода закончились очередными экзаменами, отсеявшими сразу четырнадцать человек, меня нашёл Эгил.

— Ты неплохо справляешься, — заметил он, когда я разливал сок по бокалам. Перебоев с продовольствием в городе не было: портал и старые запасы позволяли никому не голодать. Вино тоже имелось в достатке… У богатых, во всяком случае. Винные погреба у многих были заполнены под завязку. А вот соки, фрукты… Это не зерно. Это дефицит. Иметь их здесь, в осажденном городе — роскошь. Я имел.

— Спасибо, — Эгил в задумчивости проворачивал кольцо на указательном пальце правой руки. Я молчал.

Этот человек вообще был необычный. Фанат, по заверениям многих — гений от магии, сумевший стать второранговым мастером уже в сорок пять лет. Держащий неплохую физическую форму в свои пятьдесят с лишним, имеющий, как и я, гладкий подбородок, что было редкостью в нынешнее время, но носящий роскошные усы и бакенбарды, однако коротко обрезающий волосы, серебрящиеся благородными седыми прядями.

Он мог стать самым лучшим и близким другом за один вечер,

а мог затаить неприязнь медленно удушая своих врагов гадостями на протяжении десятилетий. Часто приветливый, увлекающийся и отзывчивый, в любой момент мог проявить жёсткость. Я такие моменты чуял: уже неплохо был знаком. Вот и сейчас — на меня смотрели холодные глаза, обладателю которых что-то от меня было нужно.

— Всё, что я сейчас скажу, останется между нами, — уточнил он.

— Да, конечно, — киваю.

— Но перед этим, скажи. Ты помнишь жемчужины, которые ты мне дал? У тебя же есть ещё? — требовательный взгляд. Я молчал.

— Одна.

— Одна?

— Да, одна, — киваю. — И тебе будет непросто убедить меня её отдать. Очень непросто.

— Благодаря мне ты стал мастером.

— Безусловно, я более чем уверен, что именно ты этому поспособствовал. Но также благодаря тебе на мне теперь почти три сотни учеников, которые отнимают слишком много времени.

— Гм… Ты знаешь, зачем нам нужна твоя жемчужина?

— «Нам»?

— Да. Вижу, до тебя не доходили слухи. Впрочем, оно и понятно. Что ты слышал о Гробнице Мара?

— Ммм… Это же легенда? Нет? Ну… шедевр наших некромантов. Погребённая тридцатитысячная армия низкоуровневой нежити в юго-восточных горах. Только, если она существует, почему вы её ещё не использовали? — я реально был удивлён. Мар — сильнейший некромант в истории Трои. И известнейший предатель. Восстание Мара случилось порядка трёхсот лет назад, один единственный маг поднял множество мертвецов, устроив небольшую войну. Его ученики, те, кто не последовал за учителем, были основоположниками современной троянской школы некромантии. Одной из сильнейших во всей Элладе, на минуточку.

— Бессмысленно, — пожал плечами Эгил. — Поднимать эти силы имеет смысл только одновременно с общей ночной атакой. Маги погоды с Родоса не позволят нам закрыть небо тучами, а в противном случае солнце испепелит всю эту нежить куда быстрее спартанских боевиков. К тому же, врагов слишком много. Даже если войско Трои выйдет вместе с ними, мертвецы, несмотря на свою численность, даже не уравняют шансы. Ты видел в действии мастера Лирия? В отрядах Спарты таких четверо, — я чуть не подавился соком. Четверо Лириев? Да… Если бы не стены, нас бы уже порвали как Тузик грелку. И если бы не их разобщённость. Больше десятка царей, почти три десятка высших военачальников, что может быть ужаснее для войска?.. Мар, кстати, создал свою гробницу вместе с другими магами и некромантами за пару лет до своего предательства, там же его позже и похоронили вместе с огромной армией. Легенда же состояла в том, что вся эта армия может восстать в любой момент по приказу царя. Только вот я и не думал, что спустя триста лет все эти мертвецы ещё «функционируют»…

— Так что там с гробницей?

— Ах да… На самом деле, весь комплекс — шедевр артефакторики, некромантии и спиритизма. Мы хотим создать ещё один из шедевров, придуманных и описанных Маром.

— А он вам в этом поможет, — хохотнул я.

— Именно! — Эгил хищно улыбнулся. Глядя на его лицо, я убирал со своего улыбку: до меня доходило, что он не шутит. Не дождавшись вопроса, мастер пояснил: — Мар оставил Кругу многое. В том числе — своё тело и свой дух. Пленённый.

— Да ладно… А… Это… Мне вообще положенно знать, что величайший из некромантов Трои, если не всей Эллады, до сих пор в ваших руках и…