Античный Чароплет. Том 3
Шрифт:
— Ты не храмовница, — задумчиво на неё смотрю.
— Моя ученица, — уточнил Гальди. — И вопросы у неё пусть и грубые, но важные.
— Я не одурманен снами. И доказательство тому очень простое. Я не предлагаю входить в Закон на условиях тамошних хозяев. Мы войдем на своих. В Шумере, когда боролись с зеркалами, создали много простых и эффективных методов противостоять нереальности. Один из них — якоря. Я позже доработал схему. Мы поставим ряд опорных больших якорей — это каменные зачарованные алтари, которые будут поддерживать реальность. И продвигаться в Закон будем с малыми якорями, которые будем устанавливать за собой. Таким образом, чтобы биться с нами, сны будут вынуждены выйти в реальное пространство, а не мы в Царство
— Такого обычно не делают и не предлагают, но я мог бы попросить свою гончую объединиться с тобой на время, — я замер.
Резкий ответ здесь был неуместен: в среде кудесников Храма такое предложение… Ну… Что-то вроде предложения переспать с собственной сестрой, если уж совсем плохо себя человек чувствует. Или женой, матерью. В целом, Вавилон — это очень развратный город. Да и сексуальные свободы в Шумере весьма… Распространены. Придя к кому-то в дом, мужчина может воспользоваться какой-то из наложниц. Разумеется, было бы странно, если бы простой лугаль небольшого городка спал с наложницами энна Вавилона или, к примеру, архимага. Но, если гости равны по статусу хозяину или ненамного его ниже, то вполне. Простые горожане иногда предлагали своих жен или сестер важным гостям. Особенно эта история была развита в трактирах в небольших деревнях и городках. Там вообще почти все родственницы женского пола у работающих мужчин были весьма близко знакомы подавляющему большинству гостей. Исключений немного. Например — Император. Так вот, отвечать грубостью или жестким отказом на такое предложение — значит оскорблять Роши. А мне бы этого делать не хотелось бы.
— Я благодарен тебе, сатьян Роши, за такое расположение ко мне, — слегка кланяюсь, — но я плохо знаком с твоими духами. Лучше мне сражаться одному.
— Хорошо, сатьян Тиглат, — Роши кивнул. — Тогда расскажи об этих якорях и продемонстрируй нам. Нужно принять решение как можно скорее. Зараза Бахры не должна добраться до Бхопалара.
С Бахрой нужно было заканчивать. И побыстрее. Демонстрация работы малого якоря, созданного из древесного тотема с вырезанными рунами и хорошим зачарованием, сразу же отбила от меня любые подозрения. План был надежен, ведь уплотнившееся и стабильное пространство почувствовали все. Из ближних и дальних окрестностей пригоняли скот, людей, ополченцев. Вокруг пузыря Бахры, откуда дважды вырвалась серьезная угроза за прошедшее время, развернули масштабное строительство и множество рабочих зон. Дважды вырвавшаяся угроза — это гончая Лэнга и шоггот. Настоящих демонов, а не воплощенных сновидений, там было немного, но колдуны, судя по всему, имели в запасе парочку козырей. И им явно не нравилось происходящее вокруг. Джунуюдха и сатьяны, к счастью, справились с проблемами. Я же просто работал подобно рабу, создавая пространственные якоря и обучая параллельно делать это приставленных ко мне аколитов и одного сатьяна. Через трое суток они смогли собрать аналогичный и даже зачаровать его. После чего я переключился на большие алтари-якоря. Создавать и зачаровывать такой нужно было там, где он и будет стоять, поэтому работа началась над огромной, разрезанной надвое каменной глыбой, которую мы принесли с ближайших скал, прямо у границы Закона Снов.
Камень должен был буквально поддерживать вокруг себя стабильное пространство. В Шумере после ужасов Кусы вся территория проклятого города была закрыта такими же негаторами. Они были большие, мощные, стационарные. И создавали стабильное поле вокруг себя на сотню-полторы метров. Работа по подготовке, начертанию нужных рун, варке зелий заняла около недели. И неделя эта была особенно тяжкой, потому что борьба шла ещё и на невидимом фронте.
— Снова?
— Да, к сожалению, — мы с Роши стояли около трупа, изо рта которого шла пена, руки были прижаты к горлу,
— Не понимаю, почему пока не напали на меня…
— В твои сны не проникнуть.
— Что?..
— Я пробовал пройти в твой сон, но тебя словно бы и нет там. Когда ты спишь, найти тебя в Царстве Снов не получается. Я пробовал почувствовать тебя. Но смог ощутить лишь какую-то невероятную тяжесть и спокойствие. Словно теплая гора или…
— Океанское дно, вот оно что…
— Ты что-то знаешь?
— Да. Я не вижу снов. Когда-то мне сказали, что я провожу их в самой глубине океанской бездны… Там до меня не добраться кошмарам.
Такая фраза, точнее, две фразы, вместе объединенные этим смыслом, были брошены мельком Посейдоном в свое время. И, если подумать, то кошмары были не то чтобы вовсе неосязаемы. Геката, которую я довольно сильно, полагаю, разозлил, является богиней магии и кошмаров. И появляющиеся то тут, то там трупы в лагере как бы намекают, что мне стоило бы опасаться за себя.
— Я мало знаю о снах, но больше многих. Нам нужно сразиться с ними там, за кромкой. И мне нужна помощь, — Роши серьезно посмотрел на меня.
— Хорошо.
Так каждую ночь мы ложились спать среди солдат с двумя тотемами. И бродили по целому ряду странных локаций и образов. Я плохо усваивал ещё и эту информацию, так как отсыпаться приходилось днем. И мало. Но опыт был очень интересный. С врагами мы сталкивались дважды. Первый раз — в голове джунуюдха, который сидел на обломке стены разрушенной Индрахутары. Пришедший Вижен с тремя гончими долго пытался убедить полусонного солдата в том, что из присутствующих именно мы с Роши враги. Но в конце концов просто спустил на всех нас гончих, уйдя обратно в Бахру, которая здесь была прекрасно видна из любого сна.
Второй раз было интереснее. Мы бродили по окрестностям, переходя из сна в сон. Огромный пласт прорыва снов в виде Бахры довольно жестко формировал это место, в результате все сны людей были только вокруг неё. Все локации формировались как кусочки общего пространства. И мы встретили сатьяна, которого Вилама вела прямо в деревню.
— Стой! Стой, идиот!
— Пойдем, милый, мы с тобой поженимся, — Вилама прильнула к нему всем телом.
— Не слушай эту ведьму!
— Неее… Отказываться от такой женщины… — его руки заходили по груди наместницы, которая томно застонала прямо в ухо идиоту.
— Она тебя ведёт на убой, Ратша, — Роши выступил вперед.
— Роши… Отстань от меня, — он заговорчески подставил руку к лицу и так, что не услышал бы только глухой, громко зашептал на всю округу: — Эта красотка — дочь городского начальника! Посмотри на эту грудь! Она думает, что я на ней женюсь, хе-хе… — Он глупо захихикал.
— Мииилый, — Вилама, изобразив на лице выражение «круглая дурочка», провела пальчиком по мускулам на руке храмовника. Даже меня на расстоянии какая-то искра шибанула, а по спине пробежали мурашки, этот же дурак… — Давай пойдем! Я так хочу замуж! И мой папа обрадуется такому зятю…
— Конечно, но ведь ты меня любишь? Нам не надо ждать свадьбы?
— Конечно нет, дорогой! Ты такой сильный, благородный…
— Вот видите! — Ратша снова прошептал нам свои «тайные намерения» на всю округу. Так вот, как ощущают себя обычные люди в пространстве снов?.. Но не я. Это интересно.
— Она демоница, Ратша, она тебя просто сожрет!
— Роши, почему ты такой злобный? Если тебе тоже хочется, пойдем с нами — я поделюсь…
Борьба за душу дурака была нами продолжена и проиграна. Притом с треском. Технически, наверное, бытие сексуальной девушкой с третьим-четвертым размером дает серьезное преимущество. Но все равно это было обидно. В конце концов мы вступили в бой, где Ратша принял самое активное участие, сумев оторваться и уйти с Виламой достаточно далеко в сторону Бахры, чтобы мы его не преследовали.