Антигеймер
Шрифт:
Что я там Арбузу наговорил, мне ведь всегда нравилось на метро кататься!
А зомби-сериалы не смотрел, с души воротило от ненормальности.
Не нравится мне, как начинается командировка. Теперь я точно ненавижу четверги.
— Поехали.
— Советую закрыть форточки. Они у тебя с электроприводом?
— Передние — да.
Вскоре впереди по обеим сторонам дороги показались низкие домики предместий, вдали на пологих холмах уже угадывался абрис типичного среднерусского городка, это и есть Зомбятник.
—
— Да ни за что!
Когда-то здесь был красивый пригород, домики симпатичные, часто отнюдь не дешёвые. Везде во дворах гаражики с отдельными выездами, вдоль заборов — асфальтированные пешеходные тропинки, прикрытые ветками разросшихся садов. Над заборами — жёлтые трубы газопровода. В большинстве домов и окна уцелели, и занавесочки висят. Остановка автобусная, пара магазинчиков. Вот только людей нет, не может тут никто жить.
Кругом зомбаки.
Пробравшиеся через неведомые прорехи периметра, отряды зомби добрели до пригорода и остановились, словно интуитивно понимая: дальше идти нельзя, ляжешь в дорожную пыль обыкновенным выключенным трупом.
По пять штук стоят, по десять…
Автомобиль шёл на относительно высокой скорости, нынешние местные к такому готовы не были, реагируя с заметным запозданием. Я хорошо видел в зеркала, как разочарованные кучки зомби выходили прямо на разметку, с тоской глядя нам вслед.
— Абсолютная мерзость! Гадство! Оказывается, так страшно видеть этих тварей в реальной, ну, почти реальной жизни!
— Это мы ещё в машине сидим, Гунн, и быстро двигаемся. Вот когда вблизи их увидишь, то хоть сознание теряй. А запах!
По мере того как мы продвигались внутрь мертвецкой территории, уверенности в словах напарника становилось всё меньше и меньше, так же как поучающих ноток опытного человека, с которыми он прессовал меня последние два часа. Честно говоря, мне это не нравится, с коллеги быстро слетала былая боевитость!
Наконец страшное предместье закончилось, дальше нитка асфальта шла по равнине, некогда покрытой полями, приводя автотранспорт к КПП «Зомбятник». Руки перестали трястись на руле. Взмок конкретно! Остановимся?
Первая остановка была по большей части вынужденная.
Мне не понравилось, что греется мотор. Правда, и датчикам доверять нельзя, пока не треснешь по приборной доске пару раз, вообще не заработают. Я снизил скорость движения, а потом вообще остановился и поднял капот.
— Ты прикрывай там, если что.
Димка кивнул из салона.
— Я не понял. Выходи, чего расселся!
Микроб вышел, и я увидел, как дрожат у него колени. Ну, мама дорогая, чувствую, просто нам не будет, напарник уже ломается, хреново на него подействовала прошлая поездка в Зомбятник…
Вроде греется не особо. И пар не идёт. Вода в бачке на уровне. Приедем, надо будет всё проверить самому или найти мастера. Внутри опасной территории не до ремонтов будет, поломки не нужны, тогда неприятностей не избежать.
Бетонное здание КПП «Зомбятник» выглядело солидно. Белый силикатный кирпич, прожектора по углам, пулемётное гнездо на крыше. Двустворчатые ворота покрашены шаровой краской с выпуклой красной звездой на каждой створке. В правой прорезана калитка. Нас они увидели давно, а вот вышли только что. Два крепких рослых пацана с «Калашниковыми» на груди стволами вниз. Камуфляж чистый, сами ухоженные, уверенные. Похоже, и здесь жить можно.
Белобрысый парняга, старший, судя по всему, поднял вверх обыкновенную гаишную палку.
Я остановился, выходить не стал, форточку опустил.
— Вы знаки что, не видите?
Господи, да какие знаки! Не хватало мне ещё и в Зомбятнике дорожные знаки читать.
— Куда гоните, ограничение сорок!
Промолчу лучше, злости что-то много.
Неприветливые ребята, очень неприветливые. Пока гаишник общался со мной, его напарник обошёл машину по кругу, оценил гордые белые надписи «ПРЕССА» на бортах и, подойдя к товарищу, шепнул ему что-то на ухо. Белобрысик открыл рот, и оба заржали во всю мощь лёгких.
— Журналюги прибыли, Марат! Ваше командировочное задание и удостоверения, — наконец очухался старший караульщик.
— Мужики, вы заранее себе мишень нарисовали? Да ещё яркой белой краской, — с нехорошей ухмылкой спросил чернявый, пока его коллега пялился в бумаги.
В чём-то он прав, я до сих пор не могу сказать с уверенностью — является ли такая надпись охранной грамотой? Или же мишенью на груди? Мне как-то подумалось, что и программа Департамента может учитывать значение прессы. Только это не солдатского уровня вопрос.
— У вас тут что, зомбаки уже вооружились? — огрызнулся я, и не подумав отвечать на идиотский вопрос. — Или славный людской контингент начнёт стрелять по машине журналистов? Димыч, а ну-ка, сфотографируй этих орлов для газеты! Это же офигеть, какие красивые!
— Ты молчи и отвечай на вопросы, понял? — вскинулся чернявый.
В отличие от напарника я словно подзарядился.
Вот и в Зоне то же самое было.
До этого момента страх просто душил, а тут что-то щёлкнуло, и он почти пропал.
— Давай, давай, несколько кадров! Чистенькие такие, приветливые!
Димон послушно достал камеру и с приятным щёлканьем зеркалки сделал несколько снимков.
— Э, журналист! Ты не борзей, а то не пустим!
— Что ты там сказал, воин? — прищурился я. — Не пустишь? Мы сейчас развернёмся и поедем назад. И расскажем главреду, как два охренеть каких бывалых солдата сорвали командировочное задание. И на ближайшем межрегиональном трибунале будет принято справедливое решение: оба отправитесь к нам, в Попадонецк! Рубить дубы у реки, где бегают крокодилы-мутанты.