Антигеймер
Шрифт:
— Ничего, очухается, всё будет нормально. В прошлый раз у вас напугался до чёртиков, говорит, была тяжёлая ситуация, — мне ничего не оставалось делать, как защищать напарника и честь мундира.
— Да помню я… Ситуация как ситуация, рядовая, больше сам себя накручивает. Ладно. Будьте рядом со мной, вниз не спускаться.
Пш-ш-ш…
— «Натрий-7», ответь «Заслону-2», приём, — продолжал вызывать застрявшую группу рейдеров.
Обычно рядом с посёлком нет ни одного зомби.
Не дурни.
В неизведанных краях всегда сложней, там машин мертвяки ещё не видели, лезут, получают, потом тоже умнеют. Мне трудно судить, новомодный ли это тренд, либо же действительно в давно мёртвых головах зарождается некий разум нового типа. Если в правде последнее, то хорошего мало.
Димон вернулся через три минуты, бледный и мокрый. Ничего не сказав, он молча сел в углу на стул и начал тихо икать.
— Семенюк, воды принеси прессе! — распорядился Игумнов.
Пш-ш-ш…
Вдруг что-то изменилось. Радист резко вскочил из-за стола, рукой подзывая командира к микрофону.
Пш-ш-ш…
— Здесь! «Заслон-2», вы нас слышите?! — чуть ли не истерично прокричал молодой голос.
— «Натрий-7», вас слышу, продолжай!
— Товарищ лейтенант, здесь такое творится… Такое! Мы одного человека потеряли! Ещё один в экипаже травмирован, сильный ушиб ноги, если не перелом! Мы отстреливаемся, патронов уже мало…
— А-атставить сопли, порнограф! Ты рейдер или школьница-малолетка? — рявкнул лейтенант. — Докладывать по порядку!
— Мы не можем отсюда выбраться!!!
— Где. Вы. Находитесь? — чеканно спросил лейтенант.
— Не знаю! Тут темно, дома какие-то!
— А ты что, в городе ожидал подводные лодки увидеть? Конечно, дома! «Натрий-7», мне нужно хотя бы примерно знать ваше расположение. Только тогда я смогу вывести за ворота «зээмку» с мангруппой. Ты меня понимаешь?
— Да, да! Очень темно, невозможно опознать место!
— Надо опознавать родной, надо.
Это самый слабенький экипаж, который сформировался всего два месяца назад. В нём нет ни одного по-настоящему опытного рейдера. Машину купили готовую, оружие у всех простенькое, без наворотов. Их третий рейд, грозящий стать последним.
— Мне нужна улица. Есть таблички на углах?
— Ни одной не видим…
— Такого не может быть, внимательней смотрите! Фонарём светите!
— Боимся! Здесь торк только что пролетел!
Лейтенант зажал микрофон рукой, метко сплюнул в урну и выругался.
— Вот же порнографы…
Он два раза щёлкнул тангентой, привлекая внимание.
— А свет прожекторов КПП-2 наблюдаете?
— Ничего не наблюдаем, кругом дома, обзора на восток нет!
Командир охраны быстро распорядился:
— Третий прожектор в небо, луч вертикально! — и добавил для меня: — Самый мощный у нас, стараемся поберечь…
В темноту ночи воткнулся яркий луч мощного прожектора. А что, неплохая идея, световой столб видно издалека!
— «Натрий-7», а сейчас видите?
Теперь должны увидеть, мне кажется, что такой перфоманс даже с магистрали видно.
— Не видим! — заорал рейдер.
Опять крепко выругавшись, офицер схватил стальной подстаканник, выдул в один приём полстакана горячего чая и продолжил, успокаиваясь:
— Так… Давай с начала. Тебя как зовут?
— Тимур. Койот…
— Койот… Рассказывай, Тимур, по порядку. Со всеми подробностями.
Тот молчал, изредка всхлипывая. Послышались слабые щелчки. Это выстрелы? И опять зловещая тишина в эфире. Шипела рация, гудели электрические приборы, внизу зло переругивались бойцы.
— «Натрий-7», а-атвечать!
— У нас дверь сорвало! Правую заднюю!
— Продолжай, — приказал лейтенант и спросил у оператора пульта: — Гриша, глянь там в реестр, какая у них машина?
— Два торка, товарищ лейтенант! Сразу два! А сейчас ещё и третий где-то рядом бегает!
Офицер присвистнул.
Внизу зарокотал двигатель, тёмная туша «зээмки» первого поста подползала к КПП.
— «Уазик» у них, «табуретка».
Пш-ш-ш…
— Как вы умудрились дверь потерять, оболтусы? Никакой торк дверь не вырвет, тем более усиленную!
— Водила наш теранул боком о какую-то сваю при повороте, налетел на арматуру. А тут торки! Один из них подскочил справа так быстро, что и сообразить не успели! Он словно знал, словно караулил! — в голосе докладывающего не было ничего, кроме ужаса пережитого и страха перед ужасом предстоящим.
— Три торка — это хреново, — бросил от стола оператор.
Пш-ш-ш…
— Прижались правым бортом к стене, так и стоим, чтобы внутрь не пролезли. Это очень быстрые сволочи!
— Сейчас видите их?
— Нет, сейчас не видим. Обычные зомбаки подходят помаленьку.
Теперь уже и мне понятно: скоро им станет совсем кисло. Выстроится целая толпа поперёк дороги, хрен пробьёшься.
— «Натрий-7», кто-нибудь сможет подняться по стене на крышу? Ну, по окнам там, по проёмам, не знаю. Мы луч в небо воткнули, наблюдатель сразу увидит.