Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– Или на закорки посадил! – добавил свою долю юмора Водолаз.
Они стояли, опершись локтями в бортик палубы, – два здоровых мордатых парня. Еще осенью они были никем – рядовыми «быками». Оба совершили головокружительную карьеру, за какие-то несколько месяцев прыгнув в круг особо приближенных к речпортовскому королю людей, почти небожителей. И они были готовы за него перегрызть горло любому.
Представив себе Смотрящего, сидящего на хребте Боцмана, хлопцы не удержались от смеха. Это был здоровый жизнерадостный регот, признак душевного здоровья.
– Не! Лучше бы Боцман на четыре кости встал! – продолжал дописывать
Боцман не мог слышать их базар, хотя и догадывался, что смеются над ним. Он бросил в сторону весельчаков косой взгляд, но этим и ограничился. Хотя по законам зоны следовало подойти к ним поближе и отучить от дурной привычки скалиться в сторону правильного пацана. Просто сейчас ему было не до этого.
Трость застучала по доскам палубы, Додик выскочил из-за спины босса и, отрабатывая свою долю участия, подхватил его под другую руку. Они молча прошествовали мимо ухмыляющихся охранников, провели шефа в пустой обеденный зал и усадили за стол напротив Гарика, который с аппетитом ел нежные котлеты из судака и, судя по цвету лица, уже успел выпить. Дубровский зашел следом, демонстрируя, что контролирует ситуацию.
– Ворам привет, бродягам – здрасьте! – осклабился Гарик, поднимая руку и щелкая пальцами. – Эй, халдей, налей уважаемому человеку!
– А кто тут бродяга? – подрагивающим от напряжения голосом спросил Боцман, бросая на Гарика короткий взгляд бдительного охранника. Возможно, что-то было и не так в этом взгляде – недобрая искра или тлеющий огонек ненависти… Но Гарик не смотрел в его сторону.
– Не бери в голову, матрос! – буркнул он, отправляя в рот очередной кусок. – Тут есть кому разбираться – кто есть кто…
Официант – молодой, напуганный парень, подскочил и наполнил Босому рюмку.
В эту минуту в зал вошел Каскет, сопровождаемый своими лицензированными мальчиками – Женей и Геной. Широко улыбаясь, он прошел на свое место, а Боцман с Додиком направились к двери: на дружеском ужине охранникам у стола делать нечего. Женя, Гена и Дубровский тоже вышли на палубу.
– Давайте за нас, за воров! – провозгласил Гарик, поднимая рюмку. И, поймав недоумевающий взгляд, которым обменялись его сотрапезники, добавил: – А что, вы уже в «законе», а я без пяти минут… Ну, или без десяти… Считай, все трое – воры!
Каскет удрученно вздохнул.
– Ты проживи эти десять минут…
И выпил не чокаясь.
* * *
– Вора сразу видно. Вот вошел он… еще даже не сказал ничего, только вошел, а ты сразу понимаешь – это вор! Не работяга какой-нибудь, не инженер, не кандидат наук липовый… Вор! Одежка всегда чистая, отглаженная, даже в зоне… Бывает, что и худой, и невысокий, и рожа неказистая, но сразу видно – это рулевой! Хотя ни перстней, ни цепур напоказ не выставляет… И воровскую марку всегда держит, за справедливость выступает, потому к нему люди за помощью идут…
– Так это не вор получается, а депутат какой-то! – глумливо сказал Гарик.
– Даже не сравнивай! Вор не характеристиками и не доку'ментами живет, не словами и не бумажками отчитывается. Он здоровьем расплачивается, кровь свою за справедливость льет…
– Святой, что ли?
Босой запнулся, его лицо пошло красными пятнами.
– Не мети метлой! Короче, пришел ты в изолятор, а там ментовской беспредел, и тебя лично он вроде не касается, но если ты вор, ты обязан впрягаться! И голодовку объявить, и бунт поднять, и вены вскрыть! А если отсиделся в стороне, то корона твоя свалится, хорошо, если башка уцелеет! А стрелять в «Трех сестрах» вор не может! И щенков каких-то валить за давнюю аварию!
– Да не валил я их! Я знаю, ты на меня много бочек катил! И про водочные магазины, и про другое всякое говно…
– Я тебя учу уму-разуму!
– Ладно, хватит меня учить-лечить, лучше я все в энциклопедии погляжу, – осклабился Гарик.
Босой только крякнул с досады, опрокинул рюмку, поковырял в тушеном соме. Каскет неторопливо ел наваристую уху, исподлобья поглядывая на собеседников. Гарик же развалился по-хозяйски – красный, наглый и самодовольный.
– На сходняке веди себя скромно, уважительно, – Босой продолжил наставлять кандидата на путь истинный. – Там самый цвет общества соберется, каждое слово фильтровать надо…
– Да ладно вам париться, брателлы! – перебил его Гарик, оставив на время свой дурашливый тон. – Я что, не понимаю ничего, по-вашему? Да все я понимаю! Я ж не враг себе, в конце-то концов! Все будет нормально! Подурковал немного, ну и что? А-а! Все устаканится!
Он подмигнул красным осоловевшим глазом.
– Поехали лучше в баню, там Алевтина ждет с подружками, там весело будет!..
Никто не успел ни ответить, ни даже осмыслить это в высшей степени заманчивое предложение. Откуда-то снаружи послышались слабые хлопки. Одновременно разлетелось окно-иллюминатор в дальней части зала, рядом со входом. Через секунду в зал ворвался Боцман. Высокий и нескладный, длиннорукий-длинноногий, он в несколько прыжков одолел расстояние от двери до столика, за которым сидели авторитеты, – как будто сдавал норматив по тройному прыжку. Вместо лица застывшая маска, глаза – черные точки.
Первой мыслью Босого было: кто-то напал на «Причал», снаружи засада… кто? кто?! Но потом и он, и Каскет заметили в прижатой к бедру руке Боцмана пистолет с глушаком. Из прогоревшей трубки глушителя сочился едкий дым. Засада была не снаружи, засада внутри! Гарик сидел спиной ко входу и ничего не видел, он только начал поворачиваться, когда Боцман оказался совсем рядом.
– Это тебе от отца привет, сука! – хриплой скороговоркой произнес он, поднимая руку.
Грохнул выстрел. Смотрящий пригнул голову, зажмурился и вздрогнул – правую щеку обдало чем-то горячим. Десятки мыслей успели промелькнуть в его седой голове за какую-то долю секунды. Неужели его завалил собственный телохранитель?! Потом он приоткрыл глаза и увидел Гарика, который лежал на полу со снесенным черепом. Его кровью было забрызгано все вокруг – и скатерть, и рыбные котлеты, и сом, и тарелка с ухой, и сам Босой.
Боцмана уже не было рядом, он огромными прыжками пронесся по залу и скрылся в кухне, откуда имелся выход на носовую часть судна. Хряснула о стену входная дверь, в зал влетел Женя.
– Все целы? – проорал он возбужденно, вперившись взглядом в босса.
Каскет, к его огромному облегчению, сидел живой и невредимый. Потом Женя увидел Гарика и громко выругался.
– На пол, шеф, на пол! – крикнул Женя, наклонившись над Каскетом. С другой стороны того прикрывал Гена. Шеф ложиться на забрызганный кровью пол не собирался, и они растерянно водили пистолетами из стороны в сторону.