Антикиллер
Шрифт:
Лис отшучивался:
– Если узнаю о заговоре против власти или о подготовке убийства, обязательно сообщу. А остальную информацию я не запоминаю.
В обычной колонии «кум» обязательно запрессовал бы несговорчивого зэка. Но Сазонов поулыбался в ответ и проводил бывшего коллегу до дверей кабинета.
Вообще, и начальник «тринадцатой», подполковник Жистовский, и его подчиненные находились в довольно двусмысленном положении. С одной стороны, они должны были «исправлять и перевоспитывать» обычных уголовных преступников, осужденных областными и верховными республиканскими судами. Процесс исправительно-трудового воздействия
С другой стороны, к «обычному уголовному преступнику» мог заехать с визитом какой-нибудь министр, сопровождаемый начальником УВД или прокурором области. А бывало, что приговор вдруг отменяли, и вчерашний зэк взлетал опять в высшие сферы власти... А как прикажете «перевоспитывать» недавнего первого зама министра внутренних дел – фактически главную фигуру в системе МВД, у которого в высоких кабинетах остались многочисленные друзья-приятели?
Администрации спецзоны приходилось проявлять гибкость и дипломатичность, направляя острие перевоспитания в основном на младший и средний начсостав, осужденный за кражи, грабежи и рукоприкладство. Ибо чем выше прошлая должность нынешнего зэка и чем крупнее сумма полученных им взяток, тем большая вероятность отмены приговора или помилования с полной реабилитацией. Так, полностью оправданы и вернулись на родину героями матерые расхитители и взяточники, осужденные по узбекским делам Не имеющий собственного родственного клана, первый зам МВД протоптался в зоне подольше, но в конце концов дружеские связи сработали и ему тоже скостили оставшуюся часть срока.
Лис, конечно, не относился к «сильным мира сего», но хороший опер тоже способен доставить зоновскому коллеге немало неприятностей, поэтому дальновидный Сазонов прессовать его не стал, предпочтя сохранить нейтральные отношения.
И по-прежнему часть информаторов на встречи с сотрудниками оперчасти спешит, а часть с Лисом информацией делится.
– Еще что?
Лис гипнотизирующим взглядом впился в Шворкина, и тот сморщил маленький лобик, искренне стараясь не забыть ничего важного.
– Запрос прислали: дать предложения по статьям, подпадающим под амнистию. Вроде к концу года объявят...
– Еще!
– Циркуляр по усилению борьбы с побегами... И вроде все...
Лис кивнул, и Шворкин исчез с облегчением человека, выполнившего сложную, но необходимую работу. Сегодня еще пять-семь доверенных лиц сообщат Кореневу, что делается в отрядах, какие задачи ставит перед секретными сотрудниками оперчасть, что произошло в администрации, какие официальные и неофициальные вести поступили с воли.
Лишенный специального звания «майор милиции» и разжалованный с должности начальника уголовного розыска Центрального РОВД города Тиходонска, осужденный Коренев продолжал заниматься работой, составляющей смысл его жизни.
Коренев прослужил в милиции четырнадцать лет. Специфика этой службы такова, что каждый день она преподносит тебе уроки, дает богатейший жизненный материал, который следует хорошо усвоить и уметь использовать в дальнейшем. Если ты умеешь делать выводы из ситуаций, преподносимых службой, то останешься в живых и можешь продвинуться по должностным ступеням. Если нет – сгниешь в яме либо засохнешь на исполнительских ролях.
В двадцать один год он надел милицейскую форму и сел на заднее продавленное сиденье раздолбанного патрульного УАЗа. Старшим патрульной группы был двадцативосъмилетний старшина Кирсанов, баранку крутил милиционершофер Веснин.
Запомнился первый нарушитель – крепкий, расстегнутый до пояса мужик, который в изрядном подпитии учинил дебош на Большой Садовой. Гуляющий народ обходил бурный водоворот человеческих тел, из которого доносилась отборная матерщина вперемешку со страшными угрозами.
Когда скрипнули тормоза патрульного автомобиля, мгновенно собралась толпа, жаждущая острого зрелища. Коренев не знал, как следует поступать в таких случаях, и рассчитывал поучиться у старших товарищей, но те, оказывается, не собирались ничему учить, а хотели сами посмотреть, каков новичок в деле.
– Давай, – лениво бросил Кирсанов, облокотившись на открытую дверцу, вот и вся учеба.
Полукруг зевак предупредительно расступился, и Коренев увидел двух мужчин с разбитыми носами и победителя, того самого крепкого мужика с распахнутой волосатой грудью. Он двинулся вперед, решив, что сориентируется по ходу развивающихся событий; когда расстояние сократилось до двух метров, он испугался собственного незнания: какие слова говорить, как именно выступать от лица закона, представителем которого он, по словам командира взвода, теперь является.
Но, опьяненный кровью противников и сладкий вкусом победы мужик бросился на него и тем спас положение, потому что отслуживший два с половиной года в оперативной бригаде дивизии внутренних войск рядовой Коренев хорошо знал, как себя вести в случае прямого нападения.
Сделав обманный выпад, он ушел с линии атаки, захватил мужика за руку и выполнил подсечку. Когда тот врезался мордой в асфальт, Коренев завернул ему руку к затылку, подхватил локтевым сгибом под горло и резко поставил на ноги, после чего повел хрипящего хулигана к машине.
Кирсанов уже распахнул заднюю дверь, и Коренев забросил задержанного в «собачник» – крохотный отсек, отгороженный от салона густой проволочной сеткой.
– Молодец!
Старший наряда хлопнул новичка по плечу.
За этот вечер их экипаж произвел еще несколько задержаний. Дубинок тогда не было, приходилось обходиться руками и ногами. Кирсанов и Веснин специальными приемами не владели, но управлялись с правонарушителями сноровисто и быстро.
Потом они выехали на вокзальную площадь, въезд на которую по бюрократическому чиновничьему идиотизму был запрещен, что не мешало провожающим, встречающим, таксистам и частным извозчикам поступать вполне естественно и удобно, подъезжая поближе к перрону.
Кирсанов проверил документы у водителей трех стоящих с краю автомашин и оштрафовал каждого на один рубль. Коренев удивился, так как в их функции такая работа не входила, периодически на вокзальной площади свирепствовали гаишники. К тому же здесь скопилось несколько сотен автомобилей.
– Почему только троих? – поинтересовался он.
– Так нас же трое, – не вполне понятно объяснил старшина.
Все прояснилось немного позднее. Патрульный автомобиль остановился у служебного входа вокзального ресторана. Вслед за коллегами Коренев вошел в небольшой зал с четырьмя столиками, один из которых был тут же накрыт проворной официанткой, явно знающей, что от нее требуется.