АНТИЛОВУШКА
Шрифт:
– Отходняк, да?
Игнатий лежал, ни о чем не думая, и, наверное, не будь у него в квартире Генки, уснул бы. Но то, что рядом находился человек, успокаивало. После вчерашнего, а особенно после утрешнего очень хотелось, чтобы поблизости кто-нибудь был.
– Генка, - наконец произнес Варанов.
– Ты меня извини, но мне так хреново, что говорить тяжело, понимаешь?
Парень смущенно улыбался.
– Ты еще молод, поймешь потом. Знаешь, меня турнули из милиции, и сейчас я, сам видишь, игрок, профессиональный игрок, без гроша в кармане, одолжил
– Да нет, - смутился Генка, - у меня свои деньги...
– Ладно, я не об этом, - размахивая бутылкой с пивом, Игнатий начал разглагольствовать.
Ему нравилась сама возможность высказаться перед кем-либо, чтобы успокоиться самому.
– Так вот, перед тобой, Геннадий, классическое утро игрока: лежит в постели и у него хлещет прямо через край поток сознания... Ты знаешь, что такое поток сознания?
– Ну, представляю, в литературе что-то там такое...
– Так вот, поток сознания: что я делаю, как я живу, зачем вчера напился, почему живу в одиночестве? И так беспрерывно, под пиво, с сигаретой...
– Варанов махнул рукой.
– Дай закурить.
Ого, какие ты куришь! "Parlament"!
– Да они дешевые... Это контрабандные...
– Какая разница, уже шикаришь... Дальше... Как ты считаешь, я умен?
Парень замялся с ответом.
– Так вот, Гена, скажу тебе, я умен, и умен чертовски. Но у меня положение не имеющего своей ниши человека. Бомбы раскурочивать мне не доверили, и я человек, который ушел от прошлого, а к настоящему не пришел. Лишился работы, но обучился искусству игры на игральных автоматах. Имея аналитически развитой ум, я квалифицирую собственное состояние как болезнь, духовное падение, игорную страсть. Понимаешь ли ты меня?
– Дядя Игнат...
– Не называй меня больше дядей... Если хочешь, зови Игнатием... Ты уже взрослый, понимаешь... Тебе уже семнадцать...
– Нет еще...
– Неважно, ты выглядишь на все двадцать...
Так вот, мозг у меня силен, как компьютер, но сердце и душа пытаются противиться пагубной страсти. Анализируя эту страсть, я понимаю, что счастье не в деньгах. Только вот зачем вчера я засунул туда эту птицу?
– Какую птицу?
– Никакую, - поспешно ответил Варанов.
Генка подозрительно посмотрел на него и спросил:
– Ты, Игнатий, был счастлив, когда командовал саперным отрядом? И вообще, что такое счастье?
– Что такое?
– Варанов открыл другую бутылку пива.
– Я ставлю перед собой этот вопрос уже второй год, интуитивно понимая, что страсть к игре рождается не изнутри, а приносится внешней силой... Есть дьявол, и этот дьявол искушает меня.
Словно ты держишь гранату без чеки и тебе хочется просто выронить ее, а не отбросить подальше...
– Дьявол?
– улыбнулся Генка.
– Да, в старину это так и назвали бы...
Наступила тишина.
– Игнатий, расскажи мне, как вчера тебе игралось...
– попросил Генка.
– Варанов долго молчал, затем начал рассказывать:
– Вчера я, как
И я снова шепнул ему наобум: "Девять!" - и выигрыш опять пал на эту цифру... Но в третий раз, увы, угадать не удалось. Мой игрок аж топнул от неудачи ногой.
– Проиграл?
– удивился Генка.
– Да, Гена. И чуть не заплакал. Пора, мол, с этим кончать! Разорюсь! Пришлось посочувствовать. Он работает там управляющим и пристрастился к рулетке совсем недавно, но уже просадил столько капусты, что мог бы купить себе бронированный лимузин.
– А зачем ему бронированный лимузин? Кроме того, насколько мне известно, работникам казино не разрешается играть...
– В том-то и дело, - вздохнул Варанов, - что не разрешается. Потом, за стойкой бара, он чистосердечно рассказывал об этом обрушившемся на него наваждении.
– Это у него страсть такая?
– глаза у Генки заблестели.
– Да, Геннадий. Нечто вроде болезни. Рассказал, что однажды в Москве случайно с компанией подвыпивших приятелей посетил казино. И в тот вечер крупно выиграл. С того и пошло-поехало.
Проигрыши катили океанскими валами. Сначала думал: только бы отыграться, вернуть свое - и с концами! Но втянулся - и погиб...
– Погиб?
– в глазах у Генки была тревога.
– Из-за денег? Но он же управляющий...
Варанов посмотрел на третью бутылку пива и с отвращением поморщился.
– Значит, Геннадий, дело не в деньгах. Он и стал управляющим казино, чтобы и деньги иметь и играть можно было. Тут страсть, понимаешь, страсть...
– Может, ему нужно было очень много денег...
– А кому они не нужны? Вот тебе, например, нужны?
Генка покраснел.
– Я понимаю, что у тебя нет отца, что мать-пенсионерка вынуждена подрабатывать. Так вот, сколько тебе нужно денег, чтобы ты себя нормально чувствовал?
В это время дверная ручка задергалась, и женский голос произнес:
– Геночка?!
Варанов вскочил и приложил палец к губам.
– Гена!
– громче и настойчивее звал женский голос.
– Иди, - шепнул Варанов, - не впускай свою мать сюда, я не хочу, чтобы она видела, что здесь творится...
– Игнатий обвел рукой комнату.
– Сейчас, мам, - отозвался Гена из прихожей, надевая кроссовки.
Варанов поманил пальцем парня, завлек его в кухню и спросил:
– Ты можешь одолжить мне хоть полтинник...